Наследие. Часть 2

Я говорить ничего не стал, достав второй подарок. Это была вполне современная книга с особыми глянцево-пластиковыми страницами. Яркая печать, даже какие-то картинки. На обложке надпись: «Тёмные воды». Перелистнув пару страничек, я понял, что это какая-то техника. Заметил прищуренный и заинтересованный взгляд Сяочжэй. А ведь она английский язык не знает, с чего бы ей заинтересоваться цветной книжицей? На обложке ничего такого примечательного не нарисовано, только грязно-чёрные разводы на светлом фоне. Решив разобраться потом, убрал подарки обратно в пакет и отнёс в спальню. Был у нас небольшой сейф, очень похожий на несгораемый ящик, мы с Тасей в нём документы хранили. Убрав книги, я вернулся в гостиную, поставил на столик пакет с письмами. Содержание у всех было разным, но смысл совпадал. В них главы кланов из разных стран приглашали меня в гости. Среди всего разнообразия не было писем лишь из Японии и Китая. Я перебрал десяток, прежде чем бросил это занятие.

— Они действительно думают, что я приеду к ним в гости? — спросил я у Таси, сгрузив письма обратно в пакет.

— Почему нет? — она пожала плечами. — Может, и поедешь. В любом случае они лишь приглашают и ни к чему не обязывают. Выказывают, так сказать, уважение.

— Просто странно это. Такое дружное единодушие в приглашениях. Кстати, что там англичанин говорил про видео? Алёна, ты нашла что-нибудь?

Алёна как раз разглядывала что-то в планшете.

— А что он говорил? — не поняла она.

— Учи английский, — я вздохнул, протянул руку, забирая планшет. — Вернёмся в МИБИ, будешь заниматься с репетитором. А попутно ещё один язык надо выучить. Хочешь, китайский освой. Тебе даже учителя хорошего подберут, или Анна Юрьевна поможет.

Сяочжэй закивала, одобряя подобное решение. Даже что-то сказала, но жестом остановила мастера Че, чтобы не переводил.

— Анна Юрьевна говорила, что он очень сложный, — проворчала Алёна.

Я выбрал поисковик, набрал своё имя и отобрал новости по дате. За последние сутки действительно было довольно много новостей, но самые главные касались короткого видео, длящегося всего двадцать пять секунд. Снимали, судя по всему, с верхних этажей поместья на сотовый телефон, или это была камера видеонаблюдения. Но в эти секунды уложилось то, как я вошёл в клинч с учеником черепов и как пропустил несколько сокрушительных ударов по корпусу. Со стороны удары казались куда сильнее, чем я ощущал во время боя. Не удивительно, что меня отбросило последним ударом на десяток метров. Заканчивалось же видео тем, что я вытянул руку в направлении мастера и он взорвался. Взрыв опрокинул снимающего, или уронил камеру, на чём картинка обрывалась.

Видя моё вытянувшееся лицо, Тася забрала планшет, посмотрела видео, почитала комментарии. Затем планшет перекочевал в руки Сяочжэй.

— Чем ты его? — спросила Тася. — Когда ты говорил про взрыв, я представляла себе это несколько иначе. Но красиво, однако.

— Резонансом, — отозвался я. — А со стороны это смотрится очень даже эффектно. Как кинетик, жестом подорвал.

— Серьёзное умение, — согласилась она, чуть покосившись на Сяочжэй. Перевела взгляд на меня, как бы говоря, чтобы не болтал лишнего.

— Только из любопытства, что пишут люди в комментариях? Наверное, говорят, что Матчин невероятно силён?

— Смотри, носом потолок не проткни, когда будешь его задирать, — улыбнулась Тася. — Любой адекватный мастер, в первую очередь будет интересоваться сутью техники и тем, как ты её выполняешь. На каком расстоянии можешь применить, что для этого нужно и как защититься. А я думала, почему за боем Алёны только половина зрителей наблюдает, а вторая на тебя косится. Кстати, ты ближним боем мало занимаешься. Надо больше спаррингов с умелыми противниками. Хорош бы весь бой посмотреть. Ты его хотя бы пару раз ударил?

— Вроде попал один раз, только защиту не пробил. Он был действительно силён.

— Из твоих уст подобная похвала много значит, — перевёл мастер Че слова Сяочжэй. — Техника резонанса восхитительна. Она может резонировать с любым кинетическим полем и что самое удивительное, к большому взрыву приводит лишь крошечное усилие. Это как поднести горящую спичку к бочке с порохом. Если бы Кузьма решил продать технику на аукционе, то за неё развернулась бы нешуточная борьба, которую завершить смогли бы лишь серьёзные игроки, такие как императорская семья Цао.

— В таком случае хорошо, что я её никому, — выделил это слово, — продавать и передать не собираюсь.