Наследие да Винчи

Поток машин на этой узкой, слегка изгибающейся улице вяло тек между лимузинами, припаркованными там, где становиться нельзя. За спиной Вэнса маячил громадный телохранитель — он покорно ждал, пока швейцар Грациано поймает им такси. Охранник начинал нервировать Вэнса. Говорил он мало, сообщил лишь, что его зовут Якобо (он произнес «Йа-ко-по»). Вэнс решил, что позвонит Кингзбери тем же вечером и спросит, нельзя ли избавиться от этого громилы.

Такси проезжали мимо — занятые, но Вэнса это не особо беспокоило. Ему нравилось разглядывать лица людей, идущих по самой роскошной в городе улице с ее желтыми пыльными зданиями, богатыми навесами, швейцарами в шикарной униформе у дверей. Тут не просто пахло деньгами — деньги тут были видны и звучали. Вдруг потеряв терпение, Вэнс дошел до угла и поймал такси — там движение было меньше.

Телохранитель захлопнул за ними дверцу, и водитель повернул зажигание. Машина рванулась вперед на расстояние в два автомобиля, но затем таксист резко нажал на тормоз, и такси, дернувшись, остановилось.

— «Хилтон», — сказал Вэнс шоферу, который воспринял это, словно командировку в ад. Он вел машину, почти как и любой итальянский таксист — как одержимый, из которого еще не изгнали бесов. Поехали, остановились. Дернулись, разогнались. Ехали рывками — сначала по тротуару, затем вернулись на дорогу. После поворота налево на четырехполосном бульваре поток машин разделился, и водитель стал обычным летчиком-испытателем.

После спора с Сюзанной Сторм болела голова. Возможно, она права: он повел себя с Вебером неправильно. Наверное, стоило позволить старику — пусть нес бы свою напыщенную чушь. А теперь женщина воззвала к его совести, и ему это не нравилось. Он не сделал ничего такого, из-за чего стоило себя винить.

Вебер был одним из немногих, на кого Эриксон держал обиду. Тот навредил ему не случайно; он злонамеренно старался испортить карьеру Вэнса.

Тем не менее происшествие в ресторане крутилось в голове, и в центре циклона была Сюзанна Сторм. Вэнсу было необходимо ее одобрение. Он покачал головой. Искать одобрения было не в его стиле.

Если бы Вэнс не был настолько поглощен своими мыслями, если бы не забыл о реальности, он мог бы заметить, что телохранитель, хмуро глядя на пробку впереди, вдруг насторожился больше обычного. Мог бы заметить, что охранник залез под куртку и расстегнул кожаную кобуру с автоматом «узи». В гуле движения случилась легкая пауза. Таксист ее тоже заметил, но его не слишком удивляло то, что вытворяют водители Милана.

Телохранитель незаметно достал автомат и теперь держал его наготове, прикрывая лишь краем пиджака.

Лобовое стекло разлетелось, как только началась стрельба; пули вонзались в сиденье перед Вэнсом.

— Ложись! — только и приказал телохранитель. Он хлопнул Вэнса по спине рукой размером с хороший окорок, прижимая его к полу крохотного автомобиля.

Пули продолжали раздирать сиденье; Вэнс услышал, как вскрикнул таксист, и машина, резко свернув вправо, во что-то врезалась на полном ходу. Стреляли со всех сторон. Заднее стекло разбилось, и осколки, словно крупная соль, посыпались на спину Вэнса, который пытался развернуться в тесной щели между сиденьями.

Но вот он изогнулся так, что наконец все стало видно: телохранитель стрелял туда, где раньше было лобовое стекло. Когда огонь ненадолго утихал, Вэнс слышал перепуганные крики оказавшихся рядом людей и яростные вопли тех, кто не убежал. Они звали полицию.

— Лежать! — твердо прозвучал голос телохранителя. Вэнс с изумлением наблюдал за тем, как его громадный защитник стрелял сначала в одну сторону, потом в другую, пригибаясь, чтобы укрыться от пуль, будто заранее знал, когда и с какой стороны откроют огонь.

Потом сзади раздался взрыв, задняя часть автомобиля подскочила и с грохотом ударилась об асфальт. У Вэнса перехватило дыхание, телохранитель пришел в ярость. Он снова начал стрельбу, неистовее прежнего. Он крутился и палил, как дервиш. И вдруг застыл, широко рас крыв от удивления глаза. Автомат выпал из рук на переднее сиденье и с грохотом свалился на пол. Телохранитель попытался нащупать рану на спине, и в грудь ему попала еще одна пуля, прибив его к заднему сиденью. Как бы извиняясь, он поймал взгляд Вэнса и, прежде чем закрыть веки, успел произнести единственное слово:

— Беги.

Беги. Беги, — сказал он. Миллион раз за тысячную долю секунды Вэнс приказал своему телу подчиниться, но оно упрямо продолжало лежать, скрючившись от страха. Очередная порция пуль впилась в плечо телохранителя, отчего его тело подалось вперед; Вэнс безмолвно смотрел, как труп его охранника, истекая кровью, нагнулся, а потом рухнул на него. Когда вес тела обрушился на Вэнса, тот глотнул воздуха, затем оба замерли.