«Наследие Дерини»

– Верно. А еще ты не можешь видеть в этой броши особую магию, которую папа оставил специально для тебя, чтобы рано или поздно ты стал настоящим королем, совсем как он сам, – и она легонько взяла его за левую руку, разжимая крохотные пальчики. – Я не могу объяснить тебе сейчас, как и почему это происходит… Ты все узнаешь, когда станешь постарше… Но даю слово, что папа хотел, чтобы мы сделали именно это. Ты можешь немножко испугаться, но постарайся быть храбрым. Я обещаю, что больно не будет. Не испугаешься ради папы?

Слегка нахмурившись, он изогнулся, чтобы посмотреть матери в лицо.

– Храбрым для папы? – прошептал он.

И, прежде чем он успел бы передумать – или успела бы передумать она сама, – она стиснула его руку в своей и концом иглы пронзила его плоть… Плоть от ее плоти. Не сквозь ладонь, как сделал его отец в ту ночь, когда обрел свое могущество, но лишь сквозь тонкий слой кожи между большим и указательным пальцем, – и пронзила также и собственную руку.

Райсиль держала его сознание под контролем, чтобы мальчик не чувствовал боли, и хотя он чуть слышно вскрикнул от изумления, но самое поразительное было не это, а когда из рук матери к нему потекласила.

Силовые потоки закружились по кругу, а затем сфокусировались на броши Халдейнов, что пронзила руки матери и сына. Большая часть энергии хлынула в Оуэна, проникая и пропитывая магическим потенциалом самые глубокие тайники его существа, но часть энергии устремилась и к матери, и лишь затем, уже через нее, вернулась к сыну.

А еще часть силы, а затем все больше и больше, через мать устремилась внутрь, в поисках плоти Халдейнов, насыщая младенца в ее чреве, закладывая основы магического наследия, даже прежде чем созрело его крохотное тельце, и пробуждая в нем магический потенциал Халдейнов.

Микаэла чувствовала, как сила, текущая сквозь нее, увеличивает и ее собственные способности, и, потрясенная таким чудом, узрела золотистое сияние, окружавшее ее и Оуэна, а за ним – призрачные фигуры крылатых Существ, которые перемещались в этом свете, одновременно касаясь изящными прозрачными руками своих прекрасных лиц.

Со слезами радости на глазах она прижала к себе сына, и в тот самый миг, когда она уже подумала, что сердце ее не выдержит такого счастья, внезапно среди прочих созданий заметила мелькнувшую алую тень… и догадалась, что это ее возлюбленный Райсем на мгновение вернулся к ней, во всей своей вечно юной красоте. Лицо его сияло, украшенное золотой короной, и он легонько коснулся губ кончиками пальцев, с улыбкой посылая Микаэле воздушный поцелуй.

А позади него виднелась другая фигура, с глазами, словно озерца ртути, с серебристыми волосами и умудренным улыбающимся лицом. Призрак этот исчез в тот самый миг, когда свет любви вспыхнул так ярко, что Микаэла невольно лишилась чувств.* * *

Когда королева пробудилась около часа спустя, то первой ее мыслью было – уж не пригрезилось ли ей все это.

Лучина по-прежнему горела на маленьком прикроватном столике, а Оуэн мирно посапывал рядом, прижимая к себе папу-рыцаря. Она улыбнулась и осторожно вытащила у него игрушку, установив ее в изголовье постели вместе со вторым наперсником-стражем, а затем рассеянно убрала прядь черных волос, упавшую сыну на лицо… и случайно задела золотую серьгу у него в правом ухе.

– С ним все в порядке, – негромко послышался голос Райсиль сзади, и тут же рука ее ласково опустилась на плечо испуганной королеве. – Я поменяла серьги… А Глаз Цыгана и Кольцо Огня смочила кровью, прежде чем убрать их в вашу шкатулку с драгоценностями. Затем я умыла вас обоих и убрала все на место. Хорошо, что вы не попытались провести обряд в одиночку.

Микаэла, с трудом сглотнув, растерянно заморгала, глядя на юную Дерини, поражаясь ее спокойствию перед лицом того, что только что произошло.

– Ты… виделачто-нибудь, – спросила она.

Райсиль медленно кивнула.

– Видела и чувствовала тоже. Теперь я понимаю, почему никто не должен во время обряда касаться того человека, над кем он производится. Конечно, никто не пострадал, – она протянула руку, чтобы успокоить Микаэлу. – Я была готова, но ощущение было весьма… сильным. – Она склонила голову. – Никогда не встречалась лично с Синхилом или Джаваном, но могу сказать, что ваш Райсем, наверно, был самым лучшим из своей династии в том, что касается разработки ритуала передачи могущества Халдейнов. Если сыновья унаследуют от него все отцовские таланты, то это будут очень особенные мальчики, можете мне поверить.

– Но ты… видела Райсема? – спросила ее Микаэла.

– Да. И по-моему, там был еще мой дед, – она вздохнула. – Жаль, что я не была с ним знакома. Дядя Джорем говорит, он был настоящий святой… Или, по крайней мере, делал такие вещи, которые обычно делают лишь святые. Совершенно точно одно: он не просто умер, как умирают все люди… много лет назад.

Микаэла медленно кивнула, зевая, затем вновь опустилась на подушку.