Наследие Дерини

Наутро, когда были назначены похороны короля, и колокол «Большой Георгий» медленно начал звонить на колокольне собора, Галлард де Бреффни вместе со стражниками Custodes вывел Катана из его темницы. Час спустя, после того как его выкупали, побрили и одели в черное, по-прежнему под надзором, Катана отвели к Манфреду Мак-Иннису, в сопровождении неизбежного монаха Custodes по имени брат Эмберт.

- Сдается мне, что день выдался прекрасный для похорон, - холодно произнес Манфред, в то время как Галлард опустил тяжелые руки Катану на плечи, чтобы не дать ему подняться. В руках у графа был меч Катана с белым поясом, обмотанным вокруг ножен, а Эмберт держал в руке чашу. - Надеюсь, ты не станешь портить нам этот прекрасный день. Мне бы менее всего хотелось огорчать королеву.

Катан покачал головой, не разжимая губ, прекрасно сознавая, что за снадобье готов предложить ему Эмберт.

- Хорошо, я рад, что ты все понимаешь правильно. А теперь будь так любезен и выпей лекарство, которое принес тебе наш добрый монах. Думаю, вкус его тебе знаком.

Катан взял протянутую чашу и с ненавистью взглянул на Манфреда.

- А что вы сделаете, - промолвил он негромко, - если я вылью эту гадость на пол?

Лицо Манфреда застыло, прозрачные глаза сузились.

- Тебя заставят встать на колени и вылакать все до капли, как собаку, а затем брат Эмберт опять пустит тебе кровь.

Подняв брови, Катан поприветствовал чашей всех присутствующих, - он почувствовал, как напряглись при этом руки Галларда, - а затем одним глотком осушил содержимое и поморщился, протягивая чашу обратно Эмберту.

- Эль скверный, но угроза хороша, Манфред. Куда оригинальнее, чем я думал. Ладно, да будет вам. Вы же не думали, что я и впрямь буду настолько глуп, чтобы отказать сестре в утешении именно сегодня, из всех дней, только для того, чтобы досадить вам. Галлард, прочь руки. Я едва ли сейчас в таком состоянии, чтобы бросить вызов кому бы то ни было. Я принял ваше снадобье… еще повезет, если я смогу продержаться на ногах.

- Еще повезет, если ты останешься в живых, коли будешь продолжать в том же духе, - пробормотал Манфред и всучил Катану его меч. - Надень.

- Ну, конечно.

И хотя Галлард по-прежнему не отпускал его, Катан поднялся, размотал пояс и застегнул его на талии, отметив, что кто-то успел вычистить белую кожу. Кроме того, хотя это его уже почти не удивило, у самых ножен была закреплена тоненькая проволока, протянутая сквозь кольца таким образом, чтобы не дать обнажить оружие. Его тюремщики не желали рисковать.

Когда он застегнул пояс, продев его в петлю и затянув потуже, то обернулся за принесенной специально для него черной шапочкой, надел ее на голову, а затем повернулся к Манфреду.

- Я в вашем распоряжении, милорд.

- Это правда, - подтвердил Манфред издевательским тоном. - И постарайся не забывать об этом до конца дня, в особенности, если тебе придет мысль предпринять что-либо такое, против чего я мог бы возразить. Займись им, - велел он Галларду.

Его отвели вниз по лестнице, чтобы дожидаться там сестру с маленьким королем. Наркотик начал действовать уже на полпути, и тут же все чувства затуманились, и его охватило головокружение, так что пришлось даже ухватиться за руку Галларда, чтобы не свалиться с лестницы.

К тому времени, как он добрался до двора и сел верхом на белого скакуна, которого ему подвели, - поскольку с ним в седле до собора должен был ехать маленький король, - он понял, что все силы сегодня у него уйдут на то, чтобы им с Оуэном удержаться на лошади и не опозориться прилюдно. Под солнцем было очень жарко, в особенности в траурных одеждах, и в ожидании королевской свиты он даже слегка задремал в седле.

А королевская свита тем временем завершала приготовления к выходу. Придворные дамы королевы взволнованно порхали по гостиной, словно стайка черных птиц, в ожидании своей госпожи, а королева с Райсиль тем временем одевали Оуэна. За этим процессом надзирали рыцари, изображавшие папу и дядю Катана, которых мальчик поставил рядом на столик у ларца с драгоценностями.

- Стой спокойно, - прошептала Микаэла, потрепав сына за ухо. - Сейчас Лизель принесет зеркало, чтобы ты мог на себя полюбоваться.

С этими словами она закрепила у него в мочке уха Глаз Цыгана, а прежнюю серьгу из витой золотой проволоки убрала в шкатулку, после чего наскоро пригладила черные волосы костяным гребнем. У нее самой из всех украшений, если не считать державной короны и обручального кольца, была только фибула со львом Халдейнов, застегивавшая платье на шее.

- Все отлично, - промолвила она, оборачиваясь к одетой в черное Райсиль, которая держала в руках зеркало. - Серьга не очень тяжелая, нет? Она чуть большая, чем та, которую ты носил раньше.