Наследие Дерини

Последний раз поправив прическу королевы, она выпустила два вьющихся локона на висках, затем отложила гребень и поднесла Микаэле зеркало. Королева сегодня нарядилась с особым тщанием. На ней была свободная домашняя туника из шелка цвета слоновой кости, а поверх накинуто пунцовое сюрко. На груди она застегнула накидку фибулой со львом Халдейнов, которую одолжила у Райса-Майкла, когда тот вернулся с заседания Совета, чтобы принять ванну и переодеться. Цвет сюрко удачно сочетался с розами винного цвета, вплетенными в волосы, и подчеркивал изумительный цвет лица.

- Само совершенство, - промолвила она негромко, и с улыбкой взглянула на Райсиль поверх зеркала. - Спасибо тебе, Лизель. А теперь дай мне жемчужные серьги, и все будет готово.

Чуть позже, убедившись, что все в гостиной подготовлено к ужину, Микаэла вышла поприветствовать своего мужа и брата. Подобная интимная трапеза была для них большой редкостью, оттого ценимой еще более дорого. Свечи заливали стол золотистым светом, придавая комнате уютный вид и делая ее похожей на солнечный островок, отделенный от остального мира, полного тревог и забот. Пища была обильной, но достаточно простой, и Катан одновременно ухаживал за королевской четой и успевал есть вместе с ними. Все трое обсуждали события сегодняшнего дня куда более искренне и открыто, чем могли бы себе это позволить при посторонних, и по-прежнему никто не подозревал, что уготовила им всем горничная королевы.

- О, дорогие мои, мы совсем как настоящая семья, - негромко промолвила Микаэла, взяв за руки мужа и брата. - Знаете ли вы, сколь бесценны для меня такие вечера?! Я и припомнить не могу, когда в последний раз мы собирались вот так втроем за ужином, без Фулька или кого-то еще из посторонних, что следят за нами во все глаза и ловят каждое слово.

Катан негромко хмыкнул и возразил с небрежной усмешкой:

- Фульк не так уж плох. Можно еще сказать, что с ним мы дешево отделались.

Микаэла со вздохом сжала его ладонь и выдавила на губах улыбку.

- Да, это правда. До сих пор нам удавалось уцелеть, верно? И я буду рада, если он вернется живым и невредимым с этой войны. Иначе те, кто его заменят, могут оказаться гораздо хуже.

- Все равно, я рад, что он сегодня не с нами, - отозвался Райс-Майкл, взял в руки бутылку и отставил ее в сторону, заметив, что вина не осталось. - Правда, будь он сейчас здесь, он бы получше прислуживал за столом.

Закатив глаза, Катан с тяжким вздохом откинулся на спинку стула и произнес с тем характерным протяжным выговором, который был в моде среди придворных:

- Этот парень может быть весьма утомителен, но, в основном, это вина его отца. Советникам давно пора бы успокоиться, мы все равно не станем лелеять никаких мыслей о бунте, пока Фульк крутится где-то поблизости… Впрочем, о каком бунте вообще здесь можно вести речь?..

- И уж по крайней мере сегодня-то мы точно не будем говорить ни о чем подобном, - согласился Райс-Майкл, устремляя взор на Микаэлу и с ласковым лукавством улыбаясь жене. - На самом деле, дорогая моя, у меня были весьма личные планы на этот вечер.

Взяв ее руку в свои, он легонько коснулся кончиков ее пальцев, и Микаэла разразилась счастливым смехом, одновременно делая вид, будто шокирована подобной вольностью.

- Что такое, сударь? Постесняйтесь хоть моего брата!

- Но ты же сама сказала, что это настоящий семейный ужин, - возразил с улыбкой Катан и поднес к губам другую руку сестры.

К чему бы это все привело, Микаэле так и не суждено было узнать, поскольку им помешал неожиданный стук в дверь. Она принялась безудержно хихикать, а Райс-Майкл закатил глаза и обернулся к дверям.

- Пожалуйста, уходите! - воскликнул он.

- Сир, это Лизель, - донесся негромкий женский голос. - Ее величество просили меня принести книгу стихов. Мне оставить ее у порога?

Отсмеявшись, наконец, Микаэла высвободила руки и покачала головой, а затем поднялась на ноги.

- Вы оба неисправимы, - прошептала она вполголоса, направляясь к дверям. - Впрочем, я и впрямь хотела показать вам эту книгу. Новый переплет - настоящее произведение искусства. Но не беспокойтесь, я сейчас отошлю ее прочь.

По пути она машинально расправила юбки, затем, обернувшись к мужу и брату, послала им воздушный поцелуй и, наконец, отодвинула засов. Лизель ожидала в дверях, прижимая к груди большой том в кожаном переплете.

- Простите, что помешала, сударыня, - пробормотала девушка, опуская глаза, и присела в поклоне.

- Ничего страшного, я ведь сама просила тебя придти.

Король и Катан не заметили, как горничная, выпрямляясь, ненароком коснулась руки своей госпожи, но от этого касания разум Микаэлы словно заледенел.

«Вы не можете мне сопротивляться, но ничего не бойтесь», - прозвучал голос в ее сознании, хотя губы Лизель даже не шевельнулись.

Микаэла растерянно заморгала, в глубине души сознавая, что во всем происходящем есть что-то знакомое и привычное, что Лизель ей друг… И где-то еще глубже, в самых тайных закоулках сознания мелькнуло воспоминание о том, что именно должно сейчас случиться.