Наследие Древних

Вот так совсем недавно в районе этих топей оживший мертвец разорвал дочь и жену богатого торговца. Безутешный отец и муж отвалил Совету безразмерную кучу денег с тем, чтобы кто-нибудь из Охотников избавился от твари. Эта честь и выпала Герхану и Килимару. И тот и другой — опытные, проверенные бойцы, с радостью взялись за нелегкое дело…

— Ну, что, — Герхан вытащил меч. — Начнем потихоньку?

— Начнем…

Килимар повторил движение напарника, и они не торопясь, двинулись к погосту. От застоявшейся воды несло ряской и тухлятиной. Накрененные надгробья в свете полной луны выглядели зловеще. А от заунывного завывания ветра кровь стыла в жилах.

Выйдя на более-менее ровное и сухое пространство, Герхан воткнул в мягкую землю жердь с фонарем. Скинув мешок, он вытащил восемь толстых свечей, и кусок сырого мяса завернутого в тряпку. Расставив свечи, он высыпал на каждую из них по щепотке серого порошка. Отряхнувшись, Герхан встал:

— Готово, можно устраиваться.

— Будем ждать…

Усевшись на мешки, Охотники наскоро перекусили. Вяленое мясо и лепешки здорово подняли им настроение, а фляга терпкого вина закрепила успех.

— Тихо! — Внезапно Килимар насторожился, и схватился за резную рукоять меча.

— Ты, что-то слышал?

Вместо ответа здоровяк лишь покачал головой. Герхан ткнул его в бок, и кивком указал на свечу с левого края. Осыпанный порошком фитилек, начал медленно тлеть. Расплывшись в улыбке, Килимар развернулся в сторону свечи.

Из темноты раздавались мерные шлепки по воде. Чем ближе был шум, тем сильнее разгоралась свеча.

Вскоре в радиус света вступила фигура. Когда-то существо было шоонсдейцом… когда-то, но не сейчас. Теперь это была дика тварь, порождение Бездны. Горящие ненавистью глаза вожделели теплой крови.

— Кажется у нас проблемы! — краем глаза, Герхан заметил, как занялась ещё одна свеча. На этот раз, за их спинами. — С двумя сладим?

— Думаю, да… — Килимар плюнул в болотную воду, — а может, будет разумней и переждать. За круг из свечей эти уроды не сунуться.

Новый гость выглядел ещё хуже, чем первый. Из-за длинных и спутанных волос, было очень трудно разобраться, кто же это перед ними: женщина или мужчина. Мертвец полз на четвереньках, словно собака из бредового кошмара.

Но ночь продолжала жить. До Охотников то и дело долетали всхлипы, стоны и горловой рык, несущийся с разных сторон. Волосы на затылке Герхана встали дыбом, когда он увидел, как все свечи, все до единой, разгораются ровным огнем.

— Великие предки, — Килимар попятился, то и дело, осеняя себя охранными знаками. — Сколько же их здесь!

— Больше чем вас… — голос из темноты, оглушал своим спокойствием.

В воцарившемся гробовом молчании шоонсдейцы наблюдали за тем, как в круг света входило ещё одно существо. Высокий высохший мертвец, смотрел на Охотников спокойным, холодным взглядом. Это испугало Герхана больше чем горящие ненавистью очи первой твари. Охотник будто глыбу льда проглотил.

— Ты нас понимаешь?.. — Килимар опустил меч.

— Вполне…

Редкие волосы мертвеца покрывал слой грязи, болотной травы и ила. От белой, некогда рубашки остались лишь рваные ошметки.

— Что ты такое?

— Не знаю… — черные губы расползлись в подобии ухмылки.

— А кто знать-то должен?

— Они… — гнилая улыбка пропала с лица монстра.

— Какие, в пекло Бездны, они?! — Руки Килимара тряслись.

— Они всё знают.

Тут разговаривающий мертвец сделал то, что было невозможно в принципе. Он перешагнул священный круг. Глаза Килимара обреченно смотрели на то, как подошедший монстр вцепился ему в шею, и одним быстрым движением разорвал гортань и артерию.

Когда, давящийся кровью Охотник рухнул в болотную жижу, мертвец повернулся к Герхану.

— Беги… — чудовище вытерло окровавленные пальцы об обрывки брюк. — Беги, смертный… всему своё время… Они так говорят…

Свистящий в ушах Герхана ветер, повторял последние слова монстра. А он всё бежал, бежал и бежал…

— Советник Лудвик, это недопустимо! — председатель Совета Старейшин грохнул деревянным молоточком по столу. — Мы не можем позволить Империи совать свой нос в наши дела!

— Это верная точка зрения, почтенный Нейеркул, — не унимался Лудвик. — Но вы же понимаете: то, с чем мы сейчас столкнулись намного сильнее нас. Мы не воины, биться не обучены!

— Мне плевать! — председатель вскочил со своего трона, и выбежал на середину круглого зала. — Ни один гвардеец не ступит на земли Шоонсдея. Никогда!

— Тогда умрут все, — голос Лудвика потерял твердость.

— Не умрут! Мы не позволим шайке взбесившихся мертвецов, вселять черную панику в сердца мирных шоонсдейцев.

— Я покидаю Совет! — Лудвик сорвал с себя голубую мантию, и бросил её на пол. — Меньше всего в этой жизни я хочу видеть, как мой меленький сын умирает в гнилых лапах мерзкого порождения Бездны.

Грохнув массивными дверьми, бывший советник двинулся вниз по лестнице.

На улице царила зловещая тишина. Вот уже вторую неделю, как в Шоонсдее были введены комендантские часы. Ни одна живая душа не осмеливалась показаться на древних улицах.