Наследие Индиго. Линии судьбы

Перевёртышей было много. Их жёлтые глаза яркими огоньками выделялись на фоне сумрачного леса, а пасти раскрывались с негромким рычанием, обнажая острые клыки. Алиса практически чувствовала их зловонное дыхание на своей коже, от которого по шее к затылку бежали мурашки. Страх парализовал тело, но что-то заставляло двигаться вперёд, ступая по земле так же осторожно, как это делали перевёртыши.

– Алиса!

Она моргнула, почувствовав, как реальность оглушительным рывком вернула её назад, где над пиками деревьев ярко светило солнце, согревая всё вокруг. Здесь не было ни холода, ни мрака, но Алиса как будто до сих пор была в другом времени, отчего руки заходились мелкой дрожью.

Владимир стоял позади неё, держа в руках карту и компас, и она только сейчас заметила, что лес расступился, открывая обзор на Ламмас с высоты холма.

– Чёрт!

Алиса отшатнулась назад, понимая, что если бы сделала ещё пять шагов, то свалилась бы с обрыва и переломала себе конечности.

– Я не хотел вмешиваться, но…

– Всё в порядке, я понимаю, – ответила она, всё ещё тяжело дыша. – Я… я просто пошла в другом направлении? Мы же были там…

Алиса неопределённо повела рукой в сторону леса, пытаясь понять, как она могла не заметить, что сменила направление движения. С таким видом магии друидов ей пришлось столкнуться впервые, поэтому от ужаса холодели дрожащие кончики пальцев.

– Да.

– И как это выглядело? – с опаской спросила Алиса, затаив дыхание. Перед глазами вновь промелькнули картинки видения, и они отозвались в затылке острой пульсирующей болью.

– Жутко и завораживающе.

Алиса тяжело сглотнула, глядя прямо в карие глаза Владимира, сделала осторожный шаг вперёд, нерешительно вытянув руку, и спросила:

– Позволите посмотреть?

Владимир растерялся, но всё же кивнул, и Алиса осторожно коснулась кончиками пальцев его плеча. На глубоком выдохе закрыла глаза, чувствуя, как вместе с болью в разум врываются новые картинки, наполненные знакомым мягким светом, что просачивался через кроны деревьев.

И Алиса увидела себя со стороны.

Увидела, как неестественно выгнулась спина дугой, а шея почти втянулись в плечи. Увидела свои пальцы, которые на манер когтей скользили по стволам деревьев. Владимир ускорил шаг, чтобы взглянуть на неё спереди, и Алиса увидела своё лицо, искажённое до неузнаваемости: рот открыт, обнажая зубы, словно давая место невидимым клыкам, стеклянные от поволоки слёз глаза наполнены злостью и решимостью, все движения резкие, но осторожные.

Алиса чувствовала, как от страха спёрло дыхание, но картинки продолжали сменяться в голове. Шум в ушах усиливался и становился объёмным – он заполнял собой каждый уголок сознания, видения в котором становились блёклыми и искажёнными. Алиса едва различала, кого видела: себя или перевёртыша, словно она проникла в сознание той Алисы, которая была в воспоминании Владимира.

Словно она оказалась в ловушке своего же разума.

– Алиса!

Она распахнула глаза и жадно вдохнула воздух через рот, отчего лёгкие и голову прострелило одинаково сильной болью. Солнечный свет сменился полумраком прихожей особняка, в котором они остановились, и Алиса увидела над собой три взволнованных лица: Владимир держал её на руках, мадам Рене округлила глаза от облегчения, а Максенс шумно выдохнул и сделал несколько шагов назад.

– Положи её на диван в гостиной, – отчеканила мадам Рене, а затем перевела взгляд на Гонтье. – А ты принеси влажное полотенце, нужно… нужно вытереть её лицо.

Алиса чувствовала панику вперемешку с ужасом и могла лишь наблюдать за всеми да прерывисто дышать, морщась от боли в лёгких и в голове. Владимир положил её на мягкий диван, и она, прикрыв глаза, дрожащей рукой прошлась по своему лицу. Пальцы увязли в чём-то густом и влажном, и стоило ей открыть глаза, она увидела на них свою кровь.

– Она начала трястись, а потом потеряла сознание, – донёсся до неё голос Владимира, который рассказывал о случившемся мадам Рене. В гостиную вошёл Максенс с полотенцем, и она поспешила забрать его, чтобы присесть на диван рядом с Алисой.

– Как так вышло? – спросила мадам Рене, вытирая её лицо холодным сырым полотенцем, которое окрасилось в цвет крови. – Что она сделала?

– Я сам не до конца понял, что это было. – Голос Владимира был наполнен неуверенностью и страхом. – Будет лучше, если Алиса сама расскажет.

– Дайте ей прийти в себя для начала, – сказал Максенс, и Алиса перевела на него потерянный взгляд. – Ты сказал, она едва дышала?

– Да, минут пять. Пульс почти не прощупывался, она не реагировала на звуки. Но её глаза продолжали вращаться под веками. – Голос Владимира перешёл на шёпот. – Я никогда в жизни не бегал так быстро…

– Но как она очнулась в доме? – спросил Максенс, и Алиса была благодарна за то, что он озвучил вопрос, который мучил её.

– Потому что я позвала её. Потому что в ней течёт моя кровь, и она не могла не откликнуться на зов старшего члена рода Рене.