Наследие Ирана

Следует с самого начала подчеркнуть, что практика создания колоний не была единообразной или официально регламентированной. Колонизация шла разными путями, в зависимости от конкретных условий, сложившихся в отдельных областях и сатрапиях селевкидского государства. О том, как проходил этот процесс в Иране, мы можем судить лишь по аналогии с Малой Азией и Сирией — областями, о которых более всего сохранилось данных в источниках. О селевкидской колонизации писали многие, причем термины, употребляемые разными авторами, далеко не одинаковы. Для восточной части селевкидской державы термин катойкия служил, очевидно, обозначением сельского военного поселения — наиболее распространенного типа греческих колоний. Катойкия была несколько меньшей, чем греческий город (polis), с характерными для него институтами и привилегиями. Древнегреческая политическая теория с ее антитезой «или полис, или деревня» (греч. котё) не применима к эпохе эллинизма; появились новые, переходные формы поселений и возникли новые термины, такие, как катойкия и политевма, «корпорация».

В селевкидских военных поселениях колонисты получали землю от царя (клеры — «наделы»), причем право держания земли становилось наследственным. Колонисты были обязаны нести воинскую повинность, точнее, получение клера накладывало на них обязательство военной службы, сохранявшееся даже в случае продажи земли другому лицу. Колонисты находились в зависимости от царя, так что судьба их в определенной степени была связана с судьбой царя. Колонии могли возвыситься до ранга города; так, например, Сузы получили статус полиса с новыми правами и привилегиями, делавшими город почти независимым от царя. Однако прежние обязательства военной службы у держателей клеров в Сузах сохранялись, поскольку земля продолжала считаться принадлежащей царю 3.

Основание полиса, как отмечал В. Тарн, было делом нелегким. Город нуждался в определенной организации, разделении граждан на филы и совете, выбираемом филами 4. Необходимыми условиями для полиса были также наличие местных подразделений (демы), установленных привилегий и, конечно, гимнасий. На территории Иранского нагорья насчитывалось, по-видимому, очень немного греческих городов с достаточно развитой структурой; Рага-Эвропос около нынешнего Тегерана, Бактры и Александрия в Азии (Герат) входили, очевидно, в их число.

Почти все селевкидские цари пали на поле боя, что свидетельствует о милитаристском характере державы. Источники рассказывают главным образом о войнах Селевкидов с Птолемеями и другими эллинистическими правителями, но одно сообщение Страбона проливает свет и на события в Иране — говоря о Гиркании, области к востоку от Каспийского моря, Страбон (XI, 509) замечает: «Македоняне владели страной лишь короткое время и, занятые войнами, не были в состоянии наблюдать за этими отдаленными областями». Чтобы яснее представить себе положение в Иране при Селевкидах, мы можем привлечь некоторые принятые большинством ученых заключения о характере селевкидской державы в целом.

Государство Селевкидов не было, конечно, национальным государством, как мы понимаем его сейчас,— подданные «царя Селевка» принадлежали к разным этническим группам. Царь считался верховным судьей, высшим военачальником и главным законодателем, и для многих своих подданных он представлялся наделенным сверхчеловеческими качествами. Проблема обожествления эллинистических правителей вызвала немало споров. Можно полагать, что принятие первыми селевкидскими монархами культовых имен, таких, как Сотер и Никатор (Селевк I) или Теос (Антиох II) и других было отражением почестей, которые воздавались этим царям благодарными подданными в память об одержанной военной победе или в память о привилегиях, предоставленных царем какому-либо городу, области или племени. Некоторые из царских почетных имен такого рода употреблялись в одной части державы, но не были известны в другой; одни из них пользовались широкой популярностью, тогда как другие применялись весьма редко. Не следует преувеличивать значение и масштабы обожествления царей, особенно когда речь идет о первых Селевкидах. Лишь позднее, с утверждением новых религиозных и сотерологических представлений, идея божественности царя приобретает иной аспект 5. Селевкидские монархи имели несколько официальных титулов, однако для периода, предшествующего правлению Антиоха III (223—187 гг. до н. э.), у нас нет свидетельств о существовании общего для всей державы культа династии, который включал бы и поклонение здравствующему царю. Такой культ позднее наложил отпечаток на армию, двор и институты центральной власти; но его нельзя смешивать с почестями, воздававшимися царю во времена первых Селевкидов по конкретным поводам и лишь в некоторых областях державы.