Наследие Ирана

Помимо успехов в распространении греческого языка и законодательства и таких преимуществ городской культуры, как упорядоченная администрация и твердая шкала взимания налогов, Селевкиды смогли добиться единства в системе денежного обращения, мер и в календаре. Право выпуска монеты принадлежало только царю; города могли чеканить свою монету, но только с разрешения царя и от его имени. Известны золотые, серебряные и медные (бронзовые) монеты этого периода, базирующиеся на аттическом стандарте — драхме весом 4,3 г. Птолемеи в Египте приняли финикийский стандарт драхмы, равный около 3,6 г, так что в эллинистическом мире имелись две взаимоисключающие системы. Золотые монеты чеканились только при первых Селевкидах; они, вероятно, предназначались для торговли с Индией, продолжать которую позднее стало трудно 18. Типы селевкидских монет нередко вводят в заблуждение исследователей. Так, монеты с портретом Александра Великого выпускались разными эллинистическими правителями в течение долгого времени после смерти Александра. Антиох I около 290 г. до н. э. начал чеканить монеты в Бактрах от имени своего отца и продолжал выпуск таких эмиссий и тогда, когда сам занял селевкидский престол 19. На реверсе монет первых Селевкидов обычно присутствуют изображения сидящего Аполлона, Зевса или фигура слона. До Антиоха IV легенды селевкидских монет очень кратки («царя такого-то»); позднее они включают в себя также эпитеты epiphanes, theos и др.

На некоторых селевкидских монетах мы находим обозначения городов, свидетельствующие о их независимости; некоторые города имели особые знаки на медных монетах, выпускавшихся для местного обращения, например, символ божества счастья на монетах города Селевкии на Тигре 20. Аттическая система мер и весов получила распространение на всей территории державы, хотя и не вытеснила местные системы и употреблялась наряду с ними. Хорошо известны селевкидская эра и календарь, в котором начало года всегда приходилось на определенный день. Следует, однако, отметить, что этот календарь не вытеснил другие типы календарей и другие системы летосчисления и применялся параллельно с ними.

Мы можем теперь обратиться к Ирану и попытаться собрать воедино немногие отрывочные данные, относящиеся к селевкидскому этапу его истории. Сведения источников, которые можно привлечь для нашей реконструкции, весьма скудны. Это лишь единичные упоминания в сочинениях античных авторов (причем, как правило, более позднего времени) и разрозненные археологические данные — вот все, что имеется в нашем распоряжении. Можно попытаться наметить границы восточных владений империи при Селевке I. Местоположение городов, основанных Селевком или Антиохом I, позволяет составить некоторое представление о территориях, находившихся под селевкидским контролем. Территория нынешнего Азербайджана никогда не упоминается в числе владений дома Селевка; Страбон (XIII, 523) сообщает, что ахеменидский сатрап Атропат предупредил попытки Селевкидов подчинить северную часть Мидии, называемую Малой Мидией или Мидией Атропатеной. Столицей Малой Мидии, согласно Страбону, был город Газака, который можно отождествить с современным городищем Тахт-и Сулейман. Археологические работы, проведенные в последние годы, позволяют заключить, что еще в период существования мидийской державы или даже в предмидийское время это место считалось священным; позднее, при Сасанидах, оно сохраняло значение династического культового центра 21. О том, что территория Азербайджана не входила в состав владений Селевкидов и что с нее, видимо, лишь иногда взималась подать, можно судить и по сообщению Полибия (X, 27), согласно которому Александр основал кольцо городов на границах с Мидией для защиты от «соседних варваров».

Есть основания предполагать, что и прикаспийские области — Гилян и Мазендеран — не были под властью Селевкидов. Армения, лежащая к западу от Азербайджана, ближе к основным центрам державы, хотя и сохраняла независимость, но, по-видимому, испытывала давление с запада и в отдельные периоды должна была выплачивать дань. Гиркания, область к востоку и юго-востоку от Каспийского моря, оказалась в числе владений Селевка I (Аппиан, «Сирийские дела», 55), но с возвышением парфян, вскоре после смерти Селевка I, окончательно вышла из-под контроля. Хорасан также перешел под власть парфян и греко-бактрийцев; судьба Бактрии требует особого рассмотрения. На юге владения Селевкидов простирались вплоть до Хузистана, однако на значительную часть Персиды их власть после смерти Селевка I уже не распространялась.

Керман, область Мекрана и прилегающие районы вряд ли находились под контролем Селевкидов.