Наследие Ирана

В те годы, когда советские ученые открыли для науки картину жизни иранских народов-древней Средней Азии, на территории Иранского плато в результате раскопок были добыты материалы, позволившие в новом свете представить историю проникновения и расселения на плато первых иранских племен, а также процессы создания империй мидян и Ахеменидов. Публикация эламских табличек из Персеполя и новых фрагментов 12 древнеперсидских надписей, а также археологические находки в Персеполе и в других местах во многом изменили прежние представления. Открытие и публикация среднеперсидских надписей определили поиски новых путей изучения сасанидской культуры и перехода к исламу.

В предлагаемой вниманию читателей книге я старался изложить различные точки зрения и различные подходы к изучению некоторых проблем истории древнего Ирана; в тех случаях, когда я отдавал предпочтение определенной гипотезе или теории, я, как правило, руководствовался критерием простоты — я писал об этом в предисловии к английскому изданию, но должен повторить это и здесь. Я полагаю, что историк должен следовать примеру естественных наук и стремиться к таким заключениям, которые способны наиболее простым образом объяснить факты. Руководствуясь данным принципом при исследовании, например, истории зороастризма, я пытался проследить развитие этой религии от Зороастра, предполагаемого ее основателя, до современных парсов Бомбея. История зороастризма не может быть представлена в виде прямой непрерывной линии, но тем не менее я думаю, что многие явления, ставящие в тупик ученых, которые стараются объяснить кажущиеся противоречия в текстах Авесты, следует истолковывать как отклонения от основного, преемственного пути развития этой религии. Такой подход оказывается более плодотворным, чем попытки создания весьма сложной картины, в которой нашлось бы место для любого непонятного авестийского слова или представления, не укладывающегося в рамки ортодоксального зороастризма. При исследовании истории религии полезно различать две стороны веры; ортодоксию, строгое следование догматам, и ортопраксию, соблюдение установленного ритуала и обрядности; в разные периоды доминировала либо первая, либо вторая. Сходным образом при изучении языковой ситуации, складывавшейся в древнем Иране, следует считаться с возможностью сосуществования в одно и то же время и в одном и том же ареале четырех языковых форм: 1) «официального» письменного языка; 2) «официального» разговорного языка; 3) языка религии; 4) диалектов. Так, в древнем Исфахане во времена Ксеркса «официальным» письменным языком был, очевидно, арамейский, «официальным» разговорным — древнеперсидский язык (или один из древнеперсидских говоров), языком религии — авестийский (скорее младоавестийский, чем диалект Гат?), а в кругу семьи или в пределах определенного селения употреблялся местный диалект. Такого рода соображения полезны при подходе и к другим явлениям древней истории.

Отмечу некоторые частные проблемы. Традиционная дата Зороастра — «258 лет до Александра», отраженная в среднеперсидских текстах и в парсийской традиции и принимаемая многими исследователями, не может считаться достаточно достоверной, так как общая продолжительность правлений царей, начиная с Виштаспы (Гуштаспа) и до Александра, как они представлены в «Шахнаме» Фирдоуси, превышает 258 лет. Вопрос о дате Зороастра до сих пор продолжает оставаться спорным.

Работы последних лет позволяют более уверенно, чем когда-либо, утверждать, что именно Дарий I ввел в употребление древнеперсидскую клинопись — об этом, как кажется, свидетельствуют наблюдения археологов: древнеперсидский текст знаменитой Бехистунской надписи Дария I был добавлен позднее к аккадской и эламской (наиболее ранней) версиям.

Я хотел бы также подчеркнуть справедливость мнения о том, что распространение персидского языка в Средней Азии и вытеснение им согдийского и бактрийского языков было связано более всего с арабским завоеванием. Только после этого иранские народы Средней Азии оказались объединенными — впервые после Александра Великого — с родственными народами Иранского нагорья. Более подробную трактовку проблем такого рода читатель найдет в соответствующих разделах этой книги.

Для русского перевода я внес в текст ряд изменений. Переводчики и редактор в некоторых случаях сочли необходимым дополнить библиографические ссылки; я должен выразить им свою искреннюю признательность. Ответственность за все ошибки и недостатки, которые не удалось исправить, остается, конечно, на мне. Надеюсь, что русский перевод моей книги вызовет у читателей интерес к сложной истории иранских народов.

Ричард Н. Фрай. 10 мая 1969 г.

ПРЕДИСЛОВИЕ