Наследие Ирана

Мы не будем здесь касаться вопроса о широком распространении матриархата у индоевропейцев или арийцев. Его следов нельзя обнаружить у иранцев VII—VI вв. до н. э., хотя античные источники не обошли молчанием предания об амазонках и о высоком положении женщины на древнейшем Востоке. Основной единицей иранского общества был патриархальный род, в котором важная роль отводилась родству по мужской линии, тогда как другие единицы — семья, гораздо меньшая, чем род, и более многочисленное племя — имели второстепенное значение. «Вертикальную» структуру общества иранцев можно представить следующим образом (в приводимой схеме не все соответствия, конечно, являются абсолютными; так, иранское xsabra вряд ли имеет значение «народ»):

(В Восточном Иране «область» и «народ», вероятно, слились в составе конфедерации племен во главе с kavi).

Дальнейшая идентификация первых трех авестийских терминов с социальными обозначениями, выступающими в Гатах, была предложена Э. Бенвенистом и исправлена П. Тиме, который вместо простого отождествления птапа Авесты и xvaitu Гат и т. д. полагает, что в птапа «доме» жила xvaitu. «семья», vis «поселение» было занято varvzana «родом» (Гаты), a zan- tu, «территория племени», представлялась как область airyaman «гостеприимства» (термин Гат), то есть «тех, кто связан гостеприимством» 1. Выводы Тиме весьма важны и интересны с точки зрения отражения структуры общественного устройства в сфере религии. В то же время они ясно указывают на преемственность традиции, восходящей к арийским временам. Пункты 4-й и 5-й приведенной выше схемы должны подразумевать отношение к власти или правителям, какие-то различия между членом общества и его «народными вождями». Иранцы, осевшие на территории их новой родины, не могли не испытать, особенно в Западном Иране, влияния новых представлений о власти над оседлым народом, новых традиций и новой символики. Род уступал свое прежнее значение; на первый план выдвигались, с одной стороны, семья, а с другой, как и следовало ожидать, племя или народность.

Мы не находим еще здесь «кастовой системы», характерной для позднейшей Индии, или «сословной системы» сасанидского Ирана, но рабы, слуги и знать существовали и в рассматриваемое время. Наличие «горизонтальной» организации общества в период, предшествовавший оседанию пришельцев, можно предположить путем умозаключений. Как представляется, взрослый перс, возглавляющий небольшую семью и способный носить оружие, именовался по-древнеперсидски *maryaka- или marika. Это слово засвидетельствовано в надписи на гробнице Дария в Накш-и Рустаме и толкуется обычно как «слуга», поскольку в аккадской версии этой надписи ему соответствует слово с таким значением. Однако, если привлечь данные других индоевропейских языков, а также проследить соответствия в более поздних иранских языках, то значение древнеперс. *maryaka окажется иным, и употребление аккадского слова «слуга» в данном контексте придется объяснять как результат позднейшего переосмысления. Первоначально *maryaka обозначало, по-видимому, воина, древнюю опору клана; он мог называться «слугой» вождя лишь в той мере, в какой военачальники ахеменидского царя именовались его «рабами». Хотя вторичное значение «раб» или «слуга» представлено в некоторых современных памирских языках, я продолжаю считать перевод древнеперс. *maryaka как «слуга» неправильным. Слуги и рабы имели иные обозначения.