Наследие Ирана

В разные периоды при дворе находились правители областей и сатрапы, возвышающаяся дворцовая знать, основу которой составляли местные владетели, осевшие при дворе. Принцы, visa ри&га Авесты и BR BYT’ арамейских документов из Египта, могли быть высшими должностными лицами при дворе или наместниками провинций. Некоторые из них, очевидно, допускались к участию в царских трапезах — высокая честь, оказывавшаяся лишь фаворитам (Геродот, V, 25). Еще один почетный титул, о котором сообщает Геродот (III, 140; VIII, 85), значит буквально «хорошо поступающий» по отношению к царю, orosangai из *hu-varza-ka-(?). Но все это были почетные титулы. Если вернуться к принцам, то следует отметить, что число их возрастало по мере существования династии. Взаимоотношения их с сатрапами, царьками и другими группами знати должны были сильно осложниться в результате брачных союзов, что не могло не сказаться на титулатуре, порядке старшинства и всем громоздком протоколе ахеменидского двора.

Вожди племен мидян, персов и других иранцев продолжали пользоваться значительными правами и властью и после образования империи, приспособившись к системе сатрапий и к политической структуре державы в целом. Знаменитым «шести помощникам» Дария в убийстве Гауматы было предоставлено особенно почетное положение, они получили право доступа к царю, и их семьи и потомки сохраняли эти привилегии. У Геродота (III, 70) и в Бехистунской надписи (IV, 83) приводятся имена помощников Дария, но полного совпадения между этими источниками нет. В книге Эсфирь (I, 14) перечислены имена семи вождей персов и мидян, которые могли лицезреть царя. Имена эти отличаются от упомянутых у Геродота и в Бехистунской надписи, и по ним нельзя судить о родах, к которым принадлежали сподвижники Дария. Предполагается, что шесть кланов, названных Геродотом и Бехистунской надписью, и клан самого Дария составляют те знаменитые семь иранских родов, о которых говорит историческая традиция для времен Парфянского царства и Сасанидов. Ясно, что эти семь родов не следует отождествлять с наиболее влиятельными царьками или владетелями крупных поместий ахеменидской державы, но не исключено, что они постепенно усиливались и укрепляли свои позиции благодаря особым связям с Дарием и его преемниками. В дальнейшем число семь либо стало действительно соответствовать количеству высших аристократических родов, либо оно стало символичным для иранской знати, а может быть и не только для знати. Традиции такого рода очень стойки в Иране, и поэтому вполне вероятно предложенное объяснение «большой семерки». В этой области, как и во многих других, Дарий был великим реформатором, что позволяет говорить о двух этапах ахеменидской истории — до Дария и после начала его царствования. Последний этап представляет для нас сейчас наибольший интерес.

Как сообщают греческие авторы, царь царей имел дворцы в разных областях державы 5, и двор перемещался вместе с ним. Со времени Дария главной столицей были Сузы, но Хамадан (Экбатаны) еще долго сохранял свое значение прежней столицы и превосходной летней резиденции царского двора. Нет прямых свидетельств, что в Экбатанах при Дарии и его преемниках хранились царские архивы, как предполагают некоторые исследователи, ссылаясь на книгу Эзры, 6, где говорится о том, что один документ искали в архивах Вавилона, но нашли его во дворце (или крепости) в Экбатанах. Великий древний Вавилон должен был оставаться важным центром и при Ахеменидах, хотя после восстания 482 г. до н. э., жестоко подавленного Ксерксом, город утратил часть своего былого могущества. Раскопки Вавилона дали, однако, немного для восстановления картины ахеменидского города. Наши сведения об искусстве и архитектуре этого периода основываются на находках в Сузах, Персеполе и в меньшей степени в древних Пасаргадах. Французские археологи вели раскопки Суз в течение более полувека и добыли огромное количество материалов; к сожалению, значительная часть работ приходится на период до первой мировой войны, когда методика археологических исследований не была еще достаточно четкой. Древние Сузы переживали пору упадка, когда Дарий решил превратить город в свою резиденцию. Нет оснований полагать, что Сузы были столицей Ахеменидов уже до Дария. Геродот (III, 30, 70) переносит позднейшую ситуацию на более раннее время — грекам Сузы стали известны только в позднеахеменидский период, и античные авторы воспроизводят в названии города древнеперсидскую форму, а не аккадскую, эламскую или арамейскую.