Наследие Ирана

Вопрос о правовых органах державы и их деятельности весьма сложен. Первые ахеменидские цари поощряли сохранение местных законодательств. Позднее положение несколько изменилось, что привело к путанице в юридической практике и породило много проблем. Из книги Эзры (VI. 1) известно, что Дарий сохранил в силе декреты Кира, касающиеся иудеев. Имеется сообщение о пересмотре местного законодательства в Египте по приказу того же Дария (Диодор, I, 95, 4). Месопотамия была страной, где издавна существовали кодексы законов, и Дарий мог вдохновиться идеей использовать традиции вавилонского законодательства — так, очевидно, следует понимать ссылки на «закон царя» в Библии и в аккадских документах.

Каждый школьник слышал о «твердо соблюдаемых законах мидян и персов». Сообщения греческих авторов о правосудии у персов свидетельствуют о том, что Ахемениды придавали большое значение законодательству. В рассматриваемый период на Ближнем Востоке появилось новое слово для обозначения закона — иранское data-, проникшее в армянский, древнееврейский и аккадский языки. Это слово является производным от индоевропейского корня со значением «устраивать», «приводить в порядок». Можно предположить, что основы ахеменидского законодательства связаны с родовыми или племенными правовыми установлениями, существовавшими еще в период арийской общности. Естественно, что появилась потребность отделить правовые нормы, регулирующие жизнь семьи и отдельной личности, от законодательства, касающегося государственных дел. В первом случае продолжали повсюду действовать местные правовые традиции, тогда как преступлениями против государства занималась центральная администрация. Из греческих источников и из Ветхого Завета известно о существовании «общественных» судов, решавших дела первой категории, и государственных или царских судов для вторых; упоминаются и царские судьи (древнеперс. *databara, арам, dtbry’). О том, что сам Дарий придавал большое значение законам, можно судить по его надписям. Так, в Бехистунской надписи (I, 21) говорится: «В этих странах человек, который был (мне] верен, его я вознаграждал; кто был вероломен, того я строго наказывал. Милостью Ахура Мазды эти страны следовали моему закону. Как было им мною сказано, так они и делали». В другой надписи (DNb, 55) Дарий призывает своих (персидских) сторонников 13 верить тому, что он написал, и не нарушать законы. Еще в одном месте он говорит о совершении правосудия таким образом, чтобы из страха перед законом сильный не обижал слабого (DSe, 30).

В древнем Иране, несомненно, сохранились пережитки широко распространенных у индоевропейцев представлений об испытании огнем или клятвой; существовали также и религиозные обряды инициации. На важное значение клятвы намекает Дарий, говоря: «Если человек обвиняет (другого) человека, то это не убедит меня до тех пор, пока он не согласится на соответствующую клятву» 14. В Иране, очевидно, клялись Ахура Маздой, подобно тому, как клянутся богами повсюду. Мы знаем уже о функции Митры как божества-охранителя договора у арийцев. Соблюдению договора, его святости отведено много места в персидском законодательстве на протяжении всей его истории. В Вендидате (или Видевдате), наиболее поздней части Авесты, сложившейся окончательно, по-видимому, лишь в парфянское время, значительное место — наряду с религией и ритуалом — уделено различным видам договора, многие из которых — наследие глубокой древности.

В аккадских и арамейских текстах упоминается ряд должностных лиц, связанных с судопроизводством. Детальный анализ соответствующих данных не входит в нашу задачу. Отметим лишь два термина для обозначения «судьи» в аккадских деловых документах — семит, dayyan и иран. data-bar-, употреблявшиеся, вопреки мнению некоторых исследователей, в разных значениях — первый для местного судьи, второй — для царского.

Верховным судьей в делах о преступлениях против государства был сам царь. Греческие источники сообщают о том, с какой твердостью ахеменидские правители решали дела и требовали соблюдения законов. Восхваления arsfa «честности» и порицания drauga «лжи», весьма частые в источниках, не раз отмечались как качества, характерные для персов. Наказания, как всегда в древности, были очень суровыми — преступника сажали на кол, увечили его или изгоняли из страны. Повсеместно царил дух jus talionis, хотя, как кажется, еще не получила широкого распространения ответственность всего клана за преступление, совершенное одним из его членов,— факты такого рода, о которых сообщают источники, связаны с восстаниями против царя и другими особо тяжкими политическими преступлениями.