Наследие Иштар. Печать Страсти (СИ)

Касаясь поочередно украшений богини, Ньол пропевал слова на языке древних, отбивая другой рукой такт на небольшом барабане с костяной погремушкой.

На голове Несравненной – венец Эдена, «Шугур»

«Прелестью чела» зовется налобная лента Ее

«Приди, приди» притираньем подведены глаза, что видят суть

Жезл и бич – вот два знака в бессмертных руках – «Власть над миром» и «Суд»

Изящную шею обрамляет ожерелье «Лазурь»

Следом идет двойная подвеска священного камня «Нумуз»

Руки украшены золотыми запястьями «Нетти Нне»

Груди прикрыты сеткой прозрачной «Ко мне, мужчина, ко мне»

На бедрах повязка «Тамар», одеянье владычиц

Благословенная Мать, что все видит и слышит…

Во время восхваления священную нишу со Статуей яркой вспышкой озарило второе, красное солнце Зиккурата, и Ньол понял, что Богиня напоминает о жертве. Как назло, Замок полон пилигримов, пришедших поклониться Матери Человечества. Они даже разбили лагерь невдалеке. Все, что Ньол может на настоящий момент – пасть ниц и клятвенно заверить, что в красную луну жертва будет. Будет молодое, красивое и сильное тело. Молодой бравиум знает, именно такие нравятся богине. Недаром Иштар танцует на них, изображаемая на Ликах.

Пока Ньол совершал восхваление, Ишма как раз окончила уборку и смотрела теперь на него влажными и преданными, как у коровы глазами. После того, как Ньол сказал ей, что в красном – любимом цвете Богини – ее лицо светится, эта послушная овца одевается только в него. Сегодня она в розовом, но сверху непременно замотала красный шарф! Ньол усмехнулся. С его мягкого, даже привлекательного лица, являющего собой странную гармонию мужского и женского начала, как у всех бравиумов, исчезло выражение озадаченности. Сравнение Ишмы с овцой было правильным.

Получив поручения прибираться здесь, возле Статуи, девчонка возомнила о себе неизвестно что. Считает себя хозяйкой. Это очень смешно! Это, как если бы вечно снующие здесь крысы возомнили себя хозяевами Замка. Хотя они-то и возомнили, и в сравнении с Ишмой, - бравиум Ньол усмехнулся и закашлялся – они имеют на это куда большее право!

Крысы. Их тут полчища. Когда нет пилигримов, пришедших поклониться Матери, они вылазят из своих нор, пьют из священных чаш, объедают подношения. Говорят, они могут съесть человека, и Ньол знает, это не россказни.

Пусть глупая Ишма считает себя здесь хозяйкой… Пока…

Пока она надеется понравиться Ньолу и войти в кхастл Бравиш. Ньолу видны все ее недалекие мысли.

В красном, как статуя Иштар.

Во время восхваления Ньол всегда чувствовал особый прилив крови. Он знает, так работает чудесная энергия, что посылает Богиня.

Ишма как раз склонилась и с особым тщанием выводит пятно с циновки. В красном шарфе… Она стоит боком к Ньолу и не видит, что взгляд его, прежде надменный и безучастный к ее действиям, изменился.

Живая, мягкая, с нежной смуглой кожей, маленькая и пухленькая, свежая и миниатюрная, с тяжелой черной косой… Такая беззащитная и полностью в его, Ньола, власти…

Глава 3.2

Разве может она сравниться с величественной, холодной Статуей? Статуей нерукотворной, появившейся чудесным образом из земли Зиккурата больше пяти тысяч красных лун назад. Как раз там, где явила себя Всесильная людям – на покатом скалистом утесе, где когда-то любила Она танцевать под дождем. И струи воды, попадая на разгоряченное танцем, совершенное тело Богини, становились кровью, и текли кровавые ручьи по скалистой земле Зиккурата…

Когда Богиня перестала приходить сюда танцевать, люди кхастла Бравиш решили, что кровь и дальше должна орошать эти благословенные земли. Раньше, каждый день, на этом самом месте приносили в жертву полулюдей, то есть не причастных их кхастлу, – прилюдно и торжественно. Честью считалось окропить своей кровью камни, на которых танцевала Богиня.

Но сейчас люди уже не те! Ни ума, ни веры. Ньол сокрушенно вздохнул. Они стали приносить Богине в жертву горных коз и могучих яков, но разве можно оскорблять Всеблагую такими низменными, недостойными жертвами!

Ом, сколько Ньолу пришлось намучаться с Лиилой, Карсой, Дагнитой и другими, которых он самолично подарил Богине. Особенно с Карсой. Бесноватая девка оставила у него на коже следы своих когтей. На коже бравиума! Куда катится мир! А ведь Карса была больше других похожа на Статую, и он почтил ее тело своим вхождением в ее пещеру, пока Карса билась в судорогах и изо рта текла кровь. М-да, предсмертные корчи сделали ее лицо не таким красивым.

Ньол перевел глаза на Статую.