Наследие исполинов. Никто, кроме нас

Рой, неожиданно появившийся на сцене, с ходу вмешиваться в события не стал. Большинство скаутов неожиданно порскнуло в разные стороны, как рой метеоров в ночном небе; спустя несколько секунд они исчезли из обычного пространства. Без каких-либо линейных возмущений, но теперь никто из посвященных в технологию трансгрессии и нуль-прыжков не рискнул бы сказать, что корабли Роя исчезли за барьером. Это раньше так думали, пока о генераторах исполинов никто ничего не знал.

То, что бывшие союзники вмешиваться не стали, было хорошо. Плохо было другое: к астероиду направилось несколько оборонных дредноутов Тсурры. Если они будут продолжать двигаться теми же курсами, вскоре смогут обнаружить бот Маримуцы и его жиденькое прикрытие.

— Ле Бурже! — позвал Попов помощника.

— Тут, шеф!

— Где еще появился Рой?

— Пока нигде, шеф… А должен?

— Не знаю! — Полковник Попов озабоченным не выглядел, но, безусловно, озабоченным был. Операция по большому счету еще не началась, а сценарий уже нарушен.

— Сколько у нас времени?

Ле Бурже собрался ответить, но тут зазвучал бравурный военный марш шат-тсуров и заставка в видеостолбе сменилась изображением эс-ви-студии. Повсюду знамена с гербом Тсурры, коричнево-синие цвета империи…

И император Унве на трибуне — привезенной, кстати сказать, из разграбленного исторического музея Проксимы Ландыша, более известной как Оранта-1. Трибуна была красивая, вырезанная из цельной глыбы какого-то добытого на Багуте несколько веков назад минерала — полковник Попов названия минерала не помнил.

Император запел. То есть в общепринятом смысле он заговорил, но речь шат-тсуров казалась людям пением — за это мятежные сателлиты птиц-азанни и получили прозвище «поющие скелеты».

— Времени, шеф? — переспросил Ле Бурже. — Вы имеете в виду, сколько продлится речь императора? Минут десять.

Попов досадливо поморщился — он явно имел в виду что-то другое, но распекать Ле Бурже не стал, сразу склонился к переговорнику с координаторами:

— Опал, я Нельма! Начинайте немедленно! Без санкции с Линейного!

Полковник Попов опередил Линейного всего на полсекунды — приказ начинать прозвучал, когда полковник произносил слово «санкции»:

— Фаза один! — скомандовал Линейный, то бишь адмирал Хемерсбрандт.

Сработали первые три сшивки, забросившие шоковые гранаты, ослепители и капсулы с нервно-паралитическими препаратами в студию, где выпевал обращение к нации император Унве.

Это было красиво — в студии вдруг расцвело несколько ярко-белых роз, потом видеостолбы по всей галактике тоже стали ослепительно белыми, так что почти у всех зрителей (кроме тех, кто был к этому готов) резануло глаза. Те, кто был готов, отметили только срабатывание светофильтров на поверхности видеостолбов — опасная для зрения спектральная полоса была попросту вырезана из изображения.

Президент Вернер Винцль точно не знал, сколько секунд должно пройти между заброской «подарков» охране императора и заброской собственно группы захвата. Ему показалось, что возня в студии (а камеры продолжали исправно работать) началась еще во время вспышек, хотя на самом деле это было не так.

5

— Внимание! Три! Два! Один! Переход!

Мир привычно схлопнулся и раскрылся уже иным. Мигнула, подстраиваясь под переменившееся освещение, изомерная линза у лица. Справа и слева кто-то уже остервенело стрелял из импульсника, хотя Скотч пока не успел вычленить ни единой цели. Да ему это и не полагалось, Скотч шел на задание безоружным. Если, конечно, не считать ручного бласта в кобуре и виброножа на поясе. Руки его были заняты совершенно иным: правая — варежкой-пультом портативного поясного гравизахвата, а левой Скотч держал за шиворот пустотного комбеза ополоумевшего шат-тсура, разменного «болвана».

Группа, до момента перехода тесная и спрессованная, раскрылась, будто диковинный цветок. Гаваец, Тамура, Костя Цубербюллер, братья Суондреды, Рагназь — вся боевая десятка палила из бластов по охране, одновременно перемещаясь к объекту. Им пытались помешать — шоковые гранаты и паралитик не взяли личную охрану императора, да и роботов-телохранителей повредить удалось далеко не всех. Зато остальная публика исправно валялась на полу.

Объект прятался под шикарной трибуной, задрапированной под крапчатый камень. Мельников и безымянный погранец упорно стремились туда, нарываясь на импульсы из бластов охраны, но тройная силовая защита лучевые удары пока держала.

Охранники тоже были облачены в защитные комплекты, но такой вариант был заранее предусмотрен: по ним били не лазерным оружием, а динамическим, из подствольников. Рослые шат-тсуры из личной гвардии императора Унве влипали в стены, оставляя в них заметные вмятины, и бессильно сползали на пол. Досталось и роботам, причем с ними возиться пришлось дольше, чем с живой охраной.

Все, Мельников с приятелем вот-вот возьмут объект… ан нет: оба с размаху натыкаются на какое-то препятствие и падают.

Дьявол! Похоже, вокруг трибуны тоже стоит защита — то ли силовая, то ли гравитационная.

Решение пришло мгновенно. Если не гора к Магомету, значит, наоборот, чего тут думать.