Наследие Кагана

Мне было неловко с ним говорить, я не хотела тренироваться с ним не только потому, что в какой-то мере он отверг меня, а еще потому, что после этого, как мне казалось, избегал меня. Будто я бы стала навязывать или выпрашивать от него положительные чувства в мою сторону. Буря эмоций разжигала внутри меня пожар, неловкости и обиды.

— Я попрошу Даниса, чтобы он и впредь тебя подменял! — Обернувшись, я зашагала в ту же сторону с корой пришла.

— Он не будет тебя тренировать, — слова темсущи заставили меня остановиться.

— Это он тебе сказал? — После своих слов я услышала шаги за спиной, Саяр приближался ко мне ближе. Волнение, ненавистное чувство неравнодушия к этому темсущи напирало на меня неловкостью.

— Мне, конечно, нравится твоя черная прядь среди белесых волос на затылке, но все же я бы хотел видеть твое лицо во время беседы. — Я нерасторопно обернулась, Саяр стоял на много ближе, чем я представляла, он улыбался мне, а я пристыжено опускала глаза.

— Так тебе Данис сказал, что не будет меня тренировать?

— Нет, это говорю я… Таиф назначил меня обучать тебя, значит так тому и быть… Неужели Данис настолько хорош в обучении, что ты готова меня променять на него. — Слова звучали шутливо.

— Я уже привыкла к его стилю… — Потирая свои гематомы на руке, — обучения.

— За одну тренировку? — Немного недоумевающе проговорил Саяр.

— Он очень способный учитель…

— Ты злишься на меня и поэтому не хочешь, чтобы я тебя обучал? Или ты просто смущаешься из-за того поцелуя? — Слова звучали подразнивающе, а в глазах блистали азартные огоньки.

— Поцелуй! — Вскрикнула я, — Разве он был? — Ехидно улыбаясь, спросила я. Саяр, не теряя улыбки с лица, продолжал прожигать меня своими огоньками в глазах. — Я перебрала лишнего и допустила ошибку.

— То есть ты хочешь сказать будь на моем месте кто-то другой, то ты бы и его поцеловала…

— Будь на твоем месте кто-то другой, он бы не отверг мой поцелуй, — сказала я, сама удивляясь своей самоуверенности, я вскинула на него свой ясный без капли стеснения взгляд. Я не стыдилась того, что уже сделала.

Саяр одолел отделяющий нас один шаг, и притянув меня за талию его губы накрыли мои. Я растерялась, не смотря на то, что поцелуй был не долгий и в какой-то мере даже не ловкий, он был наполнен нежность и легкостью. Саяр отстранил свои губы от моих, но они все еще находились в близи, его глаза все еще с пылающими огоньками азарта смотрели на меня.

— Мне стоило тебя оттолкнуть, — еле слышно сказала я, и улыбнулась, наверное, самой глупой улыбкой во всех землях Ярчая.

Темсущи легким касанием поправил выбившуюся прядь моих волос, его глаза стали грустными и потухшими, словно его мысли были настолько холодны, что остудили и его взгляд.

— Когда я отверг, если это можно так назвать твой поцелуй я поступил не по зову своего сердца, а по зову своего разума.

Я отстранилась от темсущи, тем самым сделав его взгляд более тусклым более, более тяжелым.

— Сейчас важно приступить к занятиям. Холода, ступающие на наши земли, зазывают первый снег… А я не готова к борьбе, да и все еще не знаю, пойдет за мной кто-нибудь из темсущи, или как в старых былинах мы с Аязом пойдем вдвоем отвоевывать мое наследие… — Я старалась заполнить пустоту, образовавшуюся между нами, очень значимыми, предстоящими делами.

— Я пойду за тобой, — спокойно проговорил он. — Да и после жертвоприношения за тобой пойдет много народу, и ты права нужно тренироваться, чтобы не разочаровать их.

— Тогда начнем… — Торопливо добавила я и направилась к плетеному заборчику, где аккуратно опершись на него, стояло два деревянных меча.

— Прости, что не пришел с тобой поговорить после празднества жертвоприношения. — После слов неугомонного темсущи, я тяжко выдохнула и медленно нагнулась, чтобы взять мечи в свои руки. Тело со скрипучей болью дало сопротивление на мой наклон.

Обернувшись к темсущи, я решила высказать все, что так долго терзало меня после этого глупого поцелуя.

— Я чувствовала себя дурашливо… Я вроде как обличила свою тягу к тебе, а ты ее отверг и стал избегать меня, но знаешь, я ведь не ребенок я не стала бы тебя допекать своим обществом…

— Я поступил как трус… Я мог найти время и поговорить, но не стал этого делать, я не могу сказать, что люблю тебя Айдария, потому что видел любовь, видел ее в поступках и глазах своих родителей, это очень крепкое чувство очень сильное… Но я могу сказать, что все же я испытываю к тебе чувства влюбленности, глубокой симпатии и уважения, эти чувства заставили меня поступится со своими принципами придать своего Бога и свой народ, пойти против слов жреца… Эти чувства заставили меня поступить не обдуманно, я решил, что спасу тебя от жертвоприношения, но в итоге подверг тебя такой же смертельной опасности, выведя тебя на опушку к яснооким… Я всегда говорил, что нужно руководствоваться умом, а не сердцем, но мои чувства к тебе взяли вверх и я поступил неразумно. Я не должен чувствовать то, что чувствую, к человеку которого так мало знаю…