Наследие Хоторнов

– А если я от чистого сердца пообещаю не насиловать вашу клиентку, вы закроете дверь?

– Джеймсон! – шикнула я.

Алиса поглядела на него и закатила глаза.

– Я же тебя знаю буквально с пеленок, – сказала она Джеймсону. – И ты всегда создаешь проблемы.

Дверь закрывать не стали.

Джеймсон покосился на меня и едва заметно пожал плечами.

– Признаю себя виновным, – объявил он.

Не успела я ответить, как Ксандр пулей метнулся мимо нас, устремившись к завещанию. Мы встали по бокам и погрузились в чтение.

Я, Тобиас Сносом Хоторн, будучи в здравом уме и твердой памяти, завещаю распорядиться моим материальным имуществом, включая все финансы и физические активы, следующим образом:

В случае, если я умру раньше своей супруги, Элис О’Дэй Хоторн, все финансы и физические активы переходят в ее владение. Если же Элис О’Дэй Хоторн умрет раньше меня, то мое имущество необходимо распределить так:

Эндрю и Лотти Лафлин, которые многие годы верно служили мне, я завещаю сумму в размере сто тысяч долларов каждому с пожизненным правом бесплатного проживания в Вэйбек-Коттедже, расположенном у западной границы моих техасских владений.

Ксандр постучал пальцем по этому пункту.

– Звучит знакомо.

Распоряжения, касающиеся четы Лафлинов, имелись и в последней версии завещания Тобиаса Хоторна, причем в той же формулировке. Повинуясь инстинкту, я пробежала взглядом полный текст, выискивая другие сходства. В этом документе имя Орена не упоминалось, зато значилась прабабушка – ей отписали ровно то же, что и в последующей редакции завещания. Потом я добралась до пункта, посвященного дочерям Хоторна.

Я оставляю Скай мой компас, чтобы она всегда знала, где север, а Заре – свое обручальное кольцо, чтобы ее любовь была столь же безраздельной и искренней, как мои чувства к ее матери.

Эта формулировка тоже показалась мне знакомой, разве что в итоговой версии Тобиас Хоторн оставил дочерям сумму на уплату долгов, скопившихся к моменту его смерти, а также единовременную выплату в размере пятидесяти тысяч долларов. Но в этой версии завещания он отписал им лишь безделушки. Имени Нэша, единственного из братьев, кто был рожден еще до составления этого документа, вообще не было в завещании. Дальнейшее проживание семейства в поместье никоим образом не обеспечивалось. В конце значилось только:

Все остальное, включая всю земельную собственность, денежные активы и материальное имущество, не упомянутое выше, необходимо обналичить, а полученные средства распределить поровну между следующими благотворительными организациями…

Далее шел список – длинный, на десятки пунктов.

К завещанию Тобиаса Хоторна была подшита копия завещания его супруги с почти идентичными распоряжениями. Если она умрет первой, все ее богатства перейдут супругу. Если он умрет раньше, все их имущество перейдет благотворителям, но при этом прабабушка и Лафлины тоже получат свою долю, а вот Зара и Скай – ничего.

– Ваша бабушка была с ним заодно, – заметила я.

– Она умерла незадолго до рождения Грэйсона, – поведал Джеймсон. – Все говорят, что тоска по Тоби ее сгубила.

Сказал ли ей старик, что их сын жив? Знал ли он правду, когда было составлено это завещание? Подозревал ли о ней?

Я вернулась к документу и снова перечитала его – с самого начала.

– Между этим завещанием и финальной редакцией есть два существенных различия, – заключила я, дочитав.

– Тут нет твоего имени, – начал Ксандр. – Но это, учитывая, что путешествовать во времени так никто пока и не научился, вполне логично, учитывая, что ты родилась через три года после составления этого документа.

– Зато есть список благотворительных организаций, – подметил Джеймсон. Он снова вошел в режим максимальной концентрации и даже ни разу не взглянул ни на меня, ни на брата. – Если где и искать подсказки, то в нем.

Ксандр широко улыбнулся.

– Ты же знаешь, что это значит, Джейми.

По лицу Джеймсона было понятно: и впрямь знает.

– Что такое? – спросила я, сбитая с толку.

Джеймсон театрально вздохнул.