Наследие (ЛП)

Там скрутил их в стрелу, дважды проверив прицел, прежде чем запустить ее в магсидиановый камень высоко на стене, вызвав вспышку жуткой черной молнии.

Рикошеты случались даже быстрее, чем с шаром света Уайли… темная энергия превращала воздух в мерцание, когда он расплывался от камня к камню, осыпая Кифа черными искрами, которые, к счастью, не причиняли ему вреда.

Так же, как и последний вихревой луч, который ворвался в трон, сотрясая комнату — мир — когда он погрузился внутрь.

В первую секунду ничего не произошло, и Софи поняла, что Киф собирается спросить, так ли это.

А потом трон…

«Растаял» — не совсем подходящее слово… но Софи не могла придумать ничего лучшего. Она никогда не видела ничего похожего на вязкий черный сироп, который почему-то тек вверх, а не вниз.

Киф выпустил несколько творческих слов, когда тот скользнул вокруг него, покрывая ноги.

Торс.

Грудь.

К тому времени его тело должно было рухнуть на пол, но жидкая тьма удерживала его в подвешенном состоянии, медленно вращая вокруг своей оси и покрывая каждый дюйм тела.

Собираясь все гуще и гуще, как липкий кокон.

— Прими перемену, — сказала леди Гизела, когда чернильное масло потекло ему в лицо.

Я здесь, передала Софи. И она могла сказать, что Кифу хотелось закричать, но он не хотел, чтобы блестящая грязь попала ему в рот. Поэтому он крепко сжал губы и зажмурился, когда его красивое лицо исчезло в слизи.

— Мерцание, сейчас! — приказала леди Гизела, и другая фигура в черном плаще шагнула вперед, взорвав корону Кифа кружащимся лучом радужного света.

Металл расплавился в ослепительный серебристый сироп, который тонкими струйками стекал по лицу Кифа, покрывая темноту тонкими нитями.

Это выглядит так же странно, как я предполагаю, верно? подумал Киф… и Софи захотелось смеяться и плакать над доказательством того, что он все еще был самим собой.

Определенно, признала она. Я покажу тебе свои воспоминания позже. Это не больно?

Пока нет. Просто очень холодно и странно липко, и буду принимать душ в течение года после этого, но…

Мысль оборвалась, когда темнота погрузилась в него, исчезая под кожей, заставляя его конечности дергаться и дергаться, и в его голове Софи увидела, как агония берет верх.

Его сознание пыталось убежать от боли… и она понимала почему.

Но она осталась с ним.

Прячься, если нужно, сказала она ему. Но я здесь.

Я здесь. Я здесь. Я здесь.

Так и было.

Каждый раз, когда он отступал, ее мысли следовали за ним, посылая ему тепло и силу, напоминая, что все это скоро закончится.

Скоро. Скоро. Скоро.

Я здесь. Я здесь. Я здесь.

И она была там в тот момент, когда тьма достигла самой глубокой части его сознания. Сырое, неровное пространство, которое он пытался отгородить стеной.

Прими перемену, Киф, сказала она ему. Я не позволю тебе потерять себя.

И она не позволила.

Она цеплялась за нити его тела, когда тени вливались внутрь, заполняя каждую щель и трещину.

Чтобы все было гладко.

По-новому.

И ослепительная вспышка света запечатала это.

Не уходи, взмолилась Софи, когда сознание Кифа померкло… она боялась, что может потерять его после всего этого.

Я устал, сказал он ей.

И она была в этом уверена.

Но она не хотела отпускать его.

Устал, повторил он. Устал. Устал. Устал.

И его голова стала пушистой и теплой.

Ладно, сказала она ему. А теперь спи. Я все еще буду здесь.

Спи, повторил он.

И его разум погрузился в молчание.

Глава 51

— Как он? — спросила леди Гизела, когда Софи, моргнув, вернулась к призрачному настоящему и увидела склонившуюся над ней маму Кифа… определенно не ту, которую она хотела видеть. — Не пытайся отрицать это, Софи… я знала, что ты используешь телепатию, чтобы оставаться на связи с ним во время трансформации. Как ты думаешь, почему я оставила тебя в сознании?

— Я думала, ты будешь пытать меня, если он откажется сотрудничать, — огрызнулась Софи.

— Ну… я же не сказала, что это единственная причина, не так ли? — возразила леди Гизела с такой улыбкой, что у Софи мурашки побежали по коже. — Я хотела сказать, ты предсказуема. Я знала, что ты будешь следить за мыслями Кифа сегодня. Точно так же, как знала, что ты устроишь противостояние в этой комнате… именно там, где мне это было нужно. Все, что мне нужно сделать — это не предлагать тебе что-то, и я могу рассчитывать, что ты спланируешь это для меня, так как мы с тобой думаем одинаково. Итак, я спрошу тебя еще раз: как мой сын?

На секунду мозг Софи застрял на всем этом «жуткий убийца говорит, что мы думаем одинаково», и не мог решить, было ли это абсурдно весело или совершенно ужасно.

Но потом она поняла гораздо более важную деталь: у нее наконец-то появился козырь.