Наследие мертвых

— Да, — прервал его Донал Ог. — Но в записях Амальрика названы некоторые имена, которые могут быть весьма полезны в поисках убийц. Я не сразу обратил на них внимание, ибо Амальрик зашифровал многие сведения в форме легенды, и только вчера, перечитывая ее, я многое понял. В Нумалии живет некий князь Гаал, неистовый собиратель древних предметов искусства, в том числе тавол. Так вот, предки его были торговцами, которые вели дела с Барахскими островами, и, в частности, с Тиаром, погибшим до последнего человека во время извержения вулкана. Амальрик предположил, что сей князь, вероятно, является владельцем магической реликвии, предмета, дарующего ему особые возможности, и имеет отношение к Ордену Воплощения, в основном благодаря этой реликвии. Там также шла речь о демоне, именуемом Вундвормом, и человеческих жертвоприношениях. Признаться, Амальрик, в отличие от меня, искренне верил в существование и силу демонов. Я же полагаю их скорее плодом человеческого воображения, во всяком случае, в большинстве своем. Но это дела не меняет. Демону или только его образу приносятся кровавые жертвы, результат один. Думаю, имя Гаала должно стать известным Тариэлю. Видишь ли, киммериец, муж моей дочери в глубине души очень неплохой человек, и я не желаю ему поражения или какого бы то ни было зла, клянусь. Сам Тариэль может думать обо мне все что угодно, но я высоко ценю и по-своему люблю его, хотя мне жаль, что он недолго состоял у меня на службе, прежде чем жениться на Даре. Я не успел научить его дисциплине и разумному повиновению. Он из тех, кто нуждается в жестком управлении, точно норовистый конь, коему порой необходима бывает плеть… так вот, сведения, которые оставил Амальрик, должны помочь Тариэлю сузить круг поисков и в то же время быть очень осторожным.

— Князь Гаал, — повторил Конан. — Кажется, Тариэль собирался именно к нему. Слуга или дальний родственник Гаала пытался нанять его в качестве художника, за которого Тариэль решил себя выдавать.

— Тогда тем более тебе следует поспешить с возвращением, — волнуясь, произнес Донал Ог. — Сам того не подозревая, Тариэль может оказаться в руках этого человека и разделить участь несчастного Хэма. Амальрик подбирался к нему, но увы, ничего не мог сделать: Гаал хитер и изворотлив, как змея.

— Змея, которой он поклоняется, — кивнул Конан. — Я понял тебя! Не позднее завтрашнего дня я отправлюсь в Нумалию, а до тех пор, если позволишь, я бы хотел сам познакомиться с записями Амальрика.

— Это вполне возможно, — согласился Донал Ог. — И даже хорошо. Вероятно, ты заметишь в них нечто такое, что я пропустил.

Положительно, Донал Ог был одним из самых странных людей, с которыми Конану приходилось встречаться за годы странствий. Ибо если в тех, кто, подобно ему и самому киммерийцу, на дух не выносил колдунов и магов, недостатка не наблюдалось, то все же никто не сомневался в силе таковых и не заявлял, будто вообще не признает существования демонов. Конану очень хотелось узнать у Донала Ога, каким образом тот пришел к подобным выводам. Кажется, глава тайной охраны почувствовал его недоумение.

— Конан, я столько зим посвятил борьбе с проклятыми лгунами, именующими себя хранителями тайного знания, — произнес он, — и уничтожил такое их количество, что если бы они в самом деле обладали какой-то властью, то давно расправились бы со мною самим. Однако они принимали смерть как самые обычные люди, И не могли себя защитить. Где же были демоны, которым они служили? Куда девались все их ужасающие возможности, объясни, если знаешь ответ? Почему преисподняя не явила своей власти, чтобы их спасти, а меня уничтожить?

— Но того же Хэма кто-то ведь убил, разорвав на части, — попробовал возразить Конан.

В ответ Донал Ог неожиданно хрипло и зло рассмеялся.

— Люди, киммериец, своими собственными руками творят такое, что никогда не пришло бы и голову самому безумному чудовищу! Полчища демонов если где и обитают, то здесь, — он коснулся своей головы, — и здесь, — Донал Ог прижал руку к сердцу.

— А боги? — вырвалось у варвара. — Что ты думаешь о них?

— Ты не поверишь, киммериец, если я скажу, что вообще о них не думаю, — тихо произнес До-нал Ог. — Пожалуй, кое-что изменилось бы, если бы хоть раз в жизни мне представился случай

убедиться во власти такого бога, который явил Вы настоящее чудо, но увы…

— Какое именно? Что ты называешь чудом?

— Когда милость и правда восторжествовали хотя бы на час, — голос Донала Ога прозвучал устало. — Но я реалист и понимаю, что, как ни

печально, этого никогда не дождусь. Да и ты тоже

Если этого человека считают и называют кровожадным убийцей, подумал Конан, то мир, точно, совершенно безумен.