Наследие орков

Раны были стреляными, грудь крест-накрест прошили две автоматные очереди. Тот, кто стрелял, явно не экономил боезапас. Мельком взглянув на лицо мертвого человека, моррон с удивлением отметил, что его не исказил страх, а на нем, как маска, застыло выражение крайней апатии, граничащее с откровенным дебилизмом. Смутное предположение закралось в мозг моррона. Дарк вытер кровь с плеча трупа и увидел маленькие черные цифры «5421/2», вытатуированные на предплечье. У другого мертвеца был аналогичный номер, отличающийся лишь числом, следующим за дробью: «5421/8». Аламез бегло пробежался глазами по левому ряду открытых настежь дверей, пока его взгляд не застыл на двери под номером «5421». Не обращая внимания на выкрики шокированной его поведением Миранды. Дарк направился прямиком к заветной двери, он шел, наступая на безжизненные тела и шлепая босыми ногами по лужам липкой крови. Ужасное предположение оправдалось. Как только Дарк рывком открыл деревянную дверь, его глазам предстало убогое убранство жилого барака: тусклая лампочка без абажура, голые стены без окон и мебели, два ряда лежаков, в изголовье каждого из которых был приклеен порядковый номер, и маленький уголок за перегородкой для отправления естественных нужд. Жилище рабов, жилище несчастных безмозглых существ, именуемых кровососами не иначе как «кормовым скотом».

«Вот оно, жалкое будущее, уготованное человечеству. Теперь понятно, почему никто из легионеров уже давно не слышал зова. Коллективный разум не распознал угрозы, не смог определить, в чем она состоит. Полесские твари задумали не извести человечество, а просто указать людям на их настоящее, по мнению кровососов, место, – осознал горькую правду моррон. – Разум, место, разум, место, фонтан, Миранда…»

Случайно сложившийся в голове ассоциативный ряд заставил моррона вспомнить об оставленной без присмотра посреди площади девушке. Дарк кинулся со всех ног обратно и едва успел предотвратить непоправимое.

Миранда склонилась над фонтаном. Деревянная кружка, одна из многих, стоявших на специальной мраморной подставке, уже зачерпнула пахнувшую лесной свежестью родниковую воду и стала медленно приближаться ко рту. Не тратя времени на бессмысленный и всегда запоздалый при данных обстоятельствах крик: «Нет!» – моррон подскочил вплотную и на бегу выбил кружку из женских рук.

– Ты что, совсем спятил?! – Разозлившись на хамскую выходку, вампирица обнажила клыки и застыла, готовая в случае необходимости мгновенно накинуться на проявляющего агрессию врага.

– Где же оно… где же оно, твое хваленое вампирское обоняние? – спросил Дарк, запыхавшись после недолгой, но быстрой пробежки. – Неужели ты ничего не чувствуешь?

Миранда забавно зашевелила ноздрями, отчего напомнила Дарку одного знакомого нюхача – дегустатора вин и дорогих одеколонов, который, в свою очередь, всегда ассоциировался у Аламеза со старым, безухим и бесхвостым бродячим псом, шарящим по помойке в поисках кости из бульона и прочих съедобных отбросов.

– Нет, – развела руками Миранда, – пахнет кровью, водою и твоим потом…

– Оставь мой пот в покое, к воде принюхайся, к воде! – не выдержал Дарк и перешел на крик.

– Ну, есть в ней какой-то странный запашок, может, минерализированная добавка какая или безобидное средство дезинфекции, но точно не яд.

– Вон, посмотри! – Моррон схватил девушку под руку и силой подтащил к одному из трупов. – Что ты видишь у него на лице?! Разве такими глазами смотрит человек, когда в него в упор разряжают автоматную обойму?! Я видел много смертей: тысячи, десятки, нет, сотни тысяч мертвых лиц, но ни на одном из них не было такого блаженного умиления! Или вон, – Дарк подвел Миранду к другому телу, – на этом лице апатия, безразличие ко всему. Ты можешь заглянуть в глаза любому убитому, хоть все пересмотри, но ни у кого не найдешь выражения страха, злобы или лютой бессильной ненависти!

– Значит, это не город, это не площадь, а огромный загон для скота, – быстро пришла к единственно возможному выводу Миранда. – Людей ловят, опаивают особым дурманом, содержат здесь годами и пьют их кровь. Что ж, умно. Если сразу угнать в рабство несколько тысяч человек, это будет заметно. Поднимется шум, а если в течение каждого года по две-три сотни, да еще и из разных концов страны, то никто не заметит. Но знаешь, что-то здесь не сходится, есть одна загвоздка.

– Какая? – удивился Дарк.

– Зачем тогда понадобилось это? – показала указательным пальцем на дверь тюрьмы. – Зачем тогда сырое страшное подземелье?

– Во-первых, оно пустое, кроме нас с тобой, в нем никого не было.

– А что во-вторых?