"Наследие" Печать Бездны - часть 1

Меж тем, поединок едоков подходил к своему концу. Оба противника тяжело дышали, но упорно продолжали. Вот Феникс откинулся на спинку стула и переводил дух. Толстяк посмотрел на него исподлобья. В его узких глаза-щелочках читалось торжество. Пусть нелегко далась эта победа, но он по-прежнему оставался самым ненасытным едоком из всех, что принимали его вызов! Прикончив достаточно, чтобы утвердить свое превосходство, толстяк тоже откинулся на спинку стула и отер выступивший на лбу пот.

Собравшиеся зрители стали расходится. Впрочем, они не были сильно разочарованы. В конце концов это была еще одна традиция для завсегдатаев, созерцать время от времени то, как очередной дерзнувший потягаться с островитянином проигрывает и опустошает свой кошелек расплачиваясь за обильную трапезу. Только наемники и моряки громко сокрушались и подбадривали Карнажа так, будто и не презирали его несколько часов назад. Только Тард хранил молчание и пристально следил за полукровкой. Бритва подошел к столу, за которым происходил поединок — там еще оставалось достаточно еды, чтобы накормить полдюжины здоровых мужчин, если не больше.

Толстяк довольно ухмыльнулся гному.

— Небось считаешь, что все на Материке слабаки и никто не сможет поставить на место твое бездонное брюхо?! — вдруг выпалил Бритва, — Переведите ему!

Помощник капитана вовремя подсуетился и постарался как мог, разумеется, не принимая в расчет добавленные позже фивландские смачные ругательства. Островитянин внимательно выслушал и закивал гному, распаляя еще пуще и без того знаменитый швигебургский азарт.

— Феникс, дружище, — с улыбкой процедил сквозь зубы Бритва, не сводя взгляда с толстяка, — Сними-ка свой бандаж, а то, как я погляжу, запамятовал ты о нем. И покажи этому жирдяю, как у нас едят настоящие наемники!

Под дружный смех моряков и убийц драконов Карнаж на глазах своего противника снял кожаный щиток и с утробным урчанием снова набросился на съестное. Изумлению островитянина не было предела. Он подхватил палочки и пытался изо всех сил угнаться за полукровкой, но в результате свалился под стол в глубоком обмороке.

Посетители повскакивали со стульев не в силах поверить в то, что произошло. Пусть даже «ловца удачи» хватило не надолго, и он бросил палочки немногим позже своего противника, но сам встал и держался на ногах все то время пока чествовали нового «великого обжору»…

— Гортт, какого черта? — Карнаж зевнул, чуть не свихнув себе челюсть, и озадаченно уставился на гнома.

— Пойдем-пойдем. Тебя кое-кто хочет видеть.

Гортт пошел вверх по лестнице. Его гулкие шаги на скрипучих ступенях, казалось, разносились по всему спящему мирным сном борделю от фундамента до черепицы. Феникс скривился — то ли ему чудилось, что гном ступал громко из-за гробовой тишины, воцарившейся в заведении лишь глубокой ночью, то ли его слух снова обострился настолько, что вызывал беспокойство у своего обладателя. Не говоря уже о том, насколько полукровку смущало собственное неслыханное обжорство сегодня.

«Ловец удачи» нехотя поплелся следом за Горттом. Ему очень хотелось спать и он ворчал, не скрывая своего неудовольствия оттого, что его подняли ни свет ни заря, даже не объяснив в чем, собственно, дело.

В руках Гортта Феникс заприметил какой-то кулек, пока они шли по узкому коридору освещенному всего одной масляной лампой. Гном остановился возле двери и замер. Через несколько мгновений женский голос по ту сторону тихо предложил им войти.

Она сидела возле окна. В руках хозяйка борделя держала сямисэн [6]и все не решалась тронуть струны. Несколько раз ее рука порывалась начать игру, но после того как следом за гномом вошел полукровка, она вовсе отложила лютню и встала им навстречу.

— Благодарю тебя, Гортт, — чуть слышно произнесла на феларском женщина, принимая кулек.

— Мне жаль, что не смог принести тебе ничего кроме этих горестных реликвий, Ютай… Хотя… я привел тебе того, кто сможет доставить толику утешения твоему наполненному горем сердцу.

Карнаж был изрядно удивлен такой речи от гнома, которого, как ему казалось, он уже знал довольно неплохо. Сложив руки на груди «ловец удачи» выпрямился, рискуя встретить макушкой низкий потолок, и сосредоточенно нахмурился. Его черные глаза забегали по комнате, напряженно вглядываясь особенно в темные углы, где зрение подводило.

— Вам нечего опасаться, — заверила Ютай, приблизившись к нефритовой курильнице на низком комоде у стены.