Пять колдунов, дюжина воителей вокруг… Раньше Гортта остановила просто запертая дверь, но он все равно корил себя, еще в детской наивности впервые принимая муки совести, не пытаясь им противиться и оправдывать себя за тот жалобный вой в горах, к которому он оказался глух, как и прочие. А вдруг тот волк умирал не от старости? Вдруг зверь был подстрелен каким-нибудь не слишком метким охотником и в последнем плаче звал на помощь? Кого угодно! Даже своего злейшего врага — человека. Смерть особенно страшна для любого живого существа, если подступает к одинокой и покинутой всеми жертве.
Снова повторился вой, скатившись в результате на хрип и стон, но стонал уже человеческий голос.
— Прекратите!!! — вскричал Гортт.
Карнаж сжался в комок и затих.
Островитяне, услышав крик гнома, повернулись к нему, угрожающе наставив на него мечи.
Всего дюжина…
Гном отбросил двоих и подбежал к колдунам. Но войти в круг не смог, словно невидимая стена выросла перед ним.
— Прекратите, — угрожающе понизил голос Гортт.
Он все еще колебался. Колдуны, похоже, не слышали его или не обращали внимания, всецело поглощенные процессом.
— Отойди, гном, это демон! — потребовал один из островитян, осторожно подступая к уронившему голову на грудь бородачу.
Гортт громко сопел в рыжую бороду, глядя исподлобья. Топор и секира нервно вздрагивали у него в руках.
— Это мой друг! Молоты Швигебурга!!! — секира с размаху вошла в спину одному из колдунов.
Топор врезался в ребра. Секира с хрустом повернулась. Гном буквально разорвал колдуна на части, ворвавшись внутрь круга. Остальные четверо покачнулись и отпрянули — заклятие сорвалось.
— Карнаж, я здесь!!! — гном навис над полукровкой.
Тот не ответил.
Воины подались вперед. Гортт повернулся к ним, загораживая собой «ловца удачи».
Всего дюжина…
— Назад! Убью… любого, кто ступит ближе, — ощерился гном.
Островитяне остановились. Что-то было в этих словах, что способно оказывалось остановить не только дюжину человек, а много больше.
— Что вы стоите? Это йома! Прикончите его! — потребовал один из колдунов, — Посмотрите вокруг! Вы хотите, чтобы все отданные нами жизни оказались напрасны?!
— Он не йома! — рявкнул Гортт, — Он мой друг, убийца драконов!.. Назад, я сказал!!!
— Если он йома, то мы должны убить его, гном. Это долг любого на острове Палец Демона, — холодно возразил один из воинов.
— Ну что ж, попробуйте! — Гортт скрестил топор и секиру у колен, — Не бывать этому, пока я жив!
— Это не надолго! — ответил воин и бросился на гнома.
Рука легла на плечо Гортта, и островитяне отпрянули. Карнаж тяжело поднялся за спиной своего защитника.
— Это не демон, — опустил меч воин, пристально разглядывая «ловца удачи», — Это полукровка какой-то.
— Говорят вам — это йома! Жестокий убийца! — не своим голосом завопил один из колдунов, но осекся, встретив взгляд желтых, мутных глаз Карнажа.
— К-как? — обомлел другой колдун, — Он же только что…
Гортт настороженно озирался, так как только воины изъяснялись по-фивландски, а мистики голосили на своей островитянской тарабарщине.
— Вы и есть Феникс? — учтиво склонившись, спросил воин.
— Он самый, — хрипло ответил Карнаж.
— Сейчас неподходящий момент, должно быть, — продолжил островитянин, — Где я смогу найти вас завтра, точнее, уже сегодня?
— В заведении госпожи Ютай.
— Хорошо, я приду за вами после полудня.
Неожиданная учтивость, с которой заговорил воин, вызвала недоуменное выражение на лице Гортта. Он вопросительно посмотрел на Феникса:
— О как запел, а мне грубил и готов был бороду на мочало пустить! С чего бы это?!
— Вот, — «ловец удачи» кивнул в сторону остальных воинов, которые с предосторожностями поднимали с земли тело Тоширо, — Смерть достойного противника.
— Так это ты их тут?!
— И я, и не я… Выбор был не за мной.
— Пошли отсюда, — выдохнул гном, — Тард небось заждался. По пути расскажешь, что такого натворил, если за тобой пол Тределя гонялось?
— Тебе лучше не знать…
Гортт насупился и угрюмо поплелся рядом с покачивающимся Карнажем.
Когда они отошли в переулок, полукровка сжал плечо друга, на которое опирался все это время. Гном остановился.
— Слушай, Гортт…
— Да ладно тебе!
— Спасибо.
— Пустое. У нас в Фивланде не бросают. Сам знаешь. Пропадай, но друга вытягивай как хошь.
— Знаю…