Наследие Пламенных

Эльф прятал руки в рукава хьяллэ и задумчиво сказал:

— Значит, нападения стоит ожидать во время магической практики. Сделай так, чтобы о нашем месте назначения не знал никто, кроме тебя, Эразмус. Дело принимает все более дурной оборот. И масштабы у него вырисовываются уже не маленькие.

Старый маг кивнул. Линдереллио распрощался с ним и исчез в облаке синего дыма.

В гостиной в это время царило подавленное настроение. Трое оставшихся адептов сидели на диване и мрачно смотрели в пустоту. Наконец, Райга тихо спросила:

— Ллавен, а кто такая эта Илли… Иллири. эль?

Друзья посмотрели на неё с легкой долей удивления.

— Я поняла из слов Айю, что случилась какая-то трагедия, — продолжила девушка. — Но магистр Лин не дрогнул, когда Райтон передавал ему ее слова.

Юный эльф покачал головой:

— Я знаю об этом только со слов других. Это случилось еще до моего рождения. И, признаться, я удивлен, что эта история получила такое продолжение.

— А что было то? — поддержал разговор Миран. — Чем наставник насолил матери Айю?

Ллавен задумчиво посмотрел на товарищей:

— Вы уверены, что хотите в этом разбираться?

— Делать все равно нечего, — призналась Райга. — Нам тут сидеть, пока Глиобальд песочит Райтона. Да и вообще, мне кажется, мы наказаны до конца столетия заточением в этой комнате.

— Зная лаэ — скорее уж заточением на тренировочном поле, — усмехнулся эльф. — Ладно. Я вообще не должен рассказывать вам об эльфийских нравах. Но тут без этого не обойтись, так что начну издалека.

Он подбросил дров в камин, забрался с ногами в кресло и начал пояснять:

— Думаю, вы уже поняли, что традиции эльфов сильно отличаются от привычных людям. Время, которое отпущено вам, заставляет вас спешить. Скорей выйти замуж. Жениться. Любить. Эльфы не переживают о подобных вещах. У нас считается, что обрести спутника жизни — это судьба.

— А если не судьба? — хмыкнул Миран. — Никого не волнует, что можно прожить всю жизнь в одиночестве?

— Мы живем очень долго, Миран, — снисходительно улыбнулся Ллавен. — И за эту жизнь можно успеть многое. Поэтому эльфов не беспокоят вопросы брака. Посмотри на магистра Лина. Ему шестьсот семьдесят пять лет, он до сих пор не встретил свою судьбу. И никто из родственников не пытается устроить его жизнь и подсунуть ему очередную подходящую девушку, как это бывает у людей. Райге до совершеннолетия дожить не дают спокойно, уже очередь из женихов. И сколько еще прибегут…

— Сплюнь! — ужаснулась девушка. — Мне и те, что есть, не нужны. А почему тогда ты сказал Айю, что выбирает внутренний источник и магия?

— Считается, что симпатия возникает между эльфами примерно одинакового уровня силы. И, как правило одной стихии. Поэтому нам и удается поддерживать чистые стихийные линии.

— А как же магистр Лин, у которого две магии? — спросила Райга. — Я видела на гобелене, что его родители из родов с разной стихией.

Ллавен покачал головой.

— Это огромная редкость. И, возможно, причина, по которой он до сих пор один. У него две магии и открытый вихревой источник необычайного объема. Трудно… соответствовать. И, собственно, история Иллириэль проста. Девушка с чего-то решила, что ей нравится лаэ. Никто не знает, действительно ли у нее были какие-то чувства, или ей просто хотелось положения в обществе и славы. Но он не ответил ей взаимностью. И она ушла из рода.

Миран закатил глаза.

— Ну и странные у вас нравы. У людей такие истории на каждом шагу.

— А у эльфов — очень большая редкость.

— Ну тебе-то точно среди людей больше нравится? — подмигнул ему темный. — Тут с твоей внешностью и происхождением все девчонки будут твои.

— Но я переживу их всех, — печально сказал Ллавен. — Триста лет назад наш род покинул Эллехиосинель фуу Фуцзай Рау. Он полюбил смертную женщину, был отрешен от рода и сейчас работает ищейкой в Сером замке. Вот только… его жена и дети давно умерли и сейчас рядом с ним живут то ли его правнуки, то ли праправнуки. Не знаю, можно ли это назвать счастьем.

Райга задумчиво протянула:

— Но теперь я лучше понимаю, почему эльфы твердо стоят против принуждения к браку.

— Да, у нас это преступление.

В этот момент дверь открылась и в комнату зашел злой и взъерошенный Райтон. Он упал в кресло напротив Ллавена и обвел взглядом товарищей.

— Ну что, сильно тебе досталось? — сочувственно спросила его Райга.

Тот процедил сквозь зубы:

— Глиобальд был вежлив. А магистр… отчитывал, как нашкодившего щенка.

— Ну мы правда повели себя глупо, — вздохнула Райга. — И совсем ничего не узнали.

— Почему? — сказал принц. — Помнишь ее слова?

— «Вы рождены орудиями, которые в руках сильных мира сего способны натворить больших бед»? — процитировала девушка.

Райтон кивнул.

— Именно. Чего она так боялась? И мы снова возвращаемся к вопросу, которым давно задается магистр Лин. Что между нами общего? Почему пытаются убить нас обоих?

Адепты подавленно замолчали. На этот счет ни у кого из них не было даже предположений.