Наследие предков

Проснулась с чувством глубокой потери, сердце ныло. Странно, никогда ранее за собой такого не замечала. Боль немного прошла, стало легче, приподнялась на здоровой руке, ребра еще болели. В комнате я была одна, не могу разобрать: либо раннее утро, либо вечер. Стального цвета серые шторы на окне были  плотно задернуты, кресло возле окна, столик из темного дерева, шкаф, возле кровати прикроватная тумба и стул. Прислушалась к себе, старалась понять, где сейчас Ян: в прошлый раз, когда приходила в себя, не спросила про малыша. Блин, как же стыдно. В кресле что-то завертелось, и я, наконец, смогла лицезреть белую тушку.

- Ты здесь, я тебя разбудила, - обратилась к Яну. - Прости свою дурную хозяйку, - малыш приподнял свою умную мордашку, спрыгнул с кресла, подошел ко мне и лизнул в щеку горячим, шершавым языком. По эмоциональной связи почувствовала сожаление. - Да брось, ты ни в чем не виноват. Я и отказаться не могла, - облокотилась об подушку и попробовала здоровой рукой погладить по мягкой шерсти друга, было очень неудобно и немного больно. - Если б я не согласилась, нам с тобой пришлось бы покинуть Академию. А нам учиться надо. Да и идти нам с тобой некуда, разве что к Ядвиге возвращаться. Но мне стыдно и неудобно, она и так многое для нас сделала. Так что не вини себя, есть и положительный момент — я, наконец-то, познакомилась со своим «Я», у меня открылась стихия земли. Теперь будем учиться. А так смотри, - я продолжала гладить здоровой рукой щенка, в его голубых глазках читалось понимание. - У нас есть возможность доучиться и стать сильными волхвами. А значит что? Без работы мы с тобой не останемся, и нам будет на что жить. Так что, как говорил, ах, не помню кто: ”Учиться и еще раз учиться, и тогда у тебя будет много, много денежек”, - ушки моего собеседника  заходили. - Кто-то идет? - на месте моего друга уже не было. Секунда и дверь в мою палату открыли: на пороге стоял высокий, статный мужчина, широкоскулый, с большими бездонными лазурными глазами, в них светился интерес; светлые волосы зачесаны назад и собраны в хвост, одет в зеленую мантию. “Зеленая мантия, лекарь?” - ответ я услышала сразу.

- Доброе утро, сударыня, -”ой, ее…..!”

- Доброе утро, а можно без сударыни, ученик Властимир Воинов, - на этот раз на меня оценивающе посмотрели.

- Думал, тебе будет приятно. Я - наказник Милорад, тебе наверное обо мне говорил волхв Огнедар. Давай тебя посмотрим, - было неловко перед посторонним мужчиной раздеваться. - И да, двигаться тебе запрещено дня три или ты решил продлить свое пребывание здесь?

- Нет, я не знал.

- Вот и отлично. Итак, приступим, - меня осмотрели, чтобы были хорошо зафиксированы ребра и рука, для этого пришлось все же расстегнуть серую пижаму. Спросили: “болит - не болит”, - и строго-настрого приказали не двигаться и не вставать. А если захочу в туалет, мне указали на неприметную дверь возле шкафа, звать на помощь.”Вот только этого мне и не хватает, сами с усами, доберемся”.

- Очень надеюсь, что пациент у меня понятливый, - улыбнулась самой понятливой улыбкой.

- Конечно, наказник Милорад, - “Ага держи карман шире, сама справлюсь. Возможно, глупо с моей стороны, но кому понравится, когда на вас смотрят, когда вы, пардон, в туалет ходите. Забыла, еще и помогают”.

- Тебе скоро принесут завтрак, и друзья к тебе скоро пожалуют, постарайся не двигаться.

- Я понял.

- Вот и отлично, если что — зови. Вон тот камушек над кроватью нажмешь, я приду, - еще раз пообещав, что всенепременно так и поступлю и глупости я совершать не буду, меня, наконец, покинули, оставив отдыхать. Откинулась на подушку и прикрыла глаза, сил не было, а вот от еды я, пожалуй, не откажусь. Да и от туалета тоже, сколько не уговаривай организм, а нужда берет свое. Поэтому, оперевшись на здоровую руку, приподнялась; сказать, что было больно - это ничего не сказать. Правой рукой держалась о быльце кровати, смогла приподнять туловище, дальше было сложнее, нужно пройти почти полкомнаты до заветной двери. А меня штормило, как матроса в разгар бури. Так, видим цель, не знаем препятствий. Мелкими шажками, качаясь, добралась до заветной двери. Белая, под цвет стен, дверь поддалась легко, я попала в светлую комнату: душ, раковина и он, самый дорогой на данный момент. Вот, говорят, нет в жизни счастья, а счастье есть, и оно в элементарных вещах. Как хорошо, что на мне пижамные штаны, и очень боюсь интересоваться, кто меня переодевал. Думаю, пусть это останется для меня секретом. Туловище болело при каждом движении, что злило и раздражало. У умывальника облокотилась одной рукой. В зеркало на себя было страшно смотреть: грязные, слипшиеся от пота волосы, ссадина  на левой скуле: ”Да, не плохо меня приложило”, - умылась холодной водой, сил идти обратно практически не осталось, еще и ребра, как на зло, разболелись. Мелкими шажками направилась к выходу.

-Тебе что сказали? Не вставать! - практически на ухо гаркнул Дарослав.