Наследие предков. Том 1. Горы будут молчать

Первым упал как подкошенный бородач, идущий в конце вереницы, получив пулю в руку и очередь по ногам из бесшумного автомата «Вал». Боевик мгновенно выронил свой автомат, который он тащил за ремень, как понурую псину на поводке, и мягко скатился в овраг. Практически одновременно его судьбу повторил молодой чеченец, которого от полученных пуль швырнуло с дороги на обочину, где его быстро оприходовали лежащие там бойцы. Идущие первыми боевики вообще не поняли, что случилось. Сначала они стали оборачиваться, а потом просто бросились бежать по дороге вперед, где их практически в упор расстреляли из бесшумного оружия.

Старший сержант-контрактник Сапрыкин с радиопозывным «Шнобель» и аналогичным погонялом, полученным за красный картофелеобразный нос, вместе с крепышом, по кличке Мерин, тащили пока еще живых боевиков к командиру. Начался отработанный до автоматизма «экспресс-допрос», как его часто называл Глеб. Молодой боевик сначала тихо стонал, а потом и вовсе потерял сознание от болевого шока, а вот второй, получив укол промедола, смотрел на бойцов испуганными глазами и, показывая пальцем в сторону заснеженной вершины, постоянно повторял только одно: «Там, там. Это не люди!». Никакие меры, предпринятые бойцами, уже не смогли вернуть его в нормальное состояние. Глеб встал с корточек, закурил сигарету и жестом показал Хохлу кончать бородачей. Хохол, не торопясь, кряхтя от возложенной на него рутинной задачи, подошел вразвалочку к обезумевшим от непонятного ужаса воинам Аллаха и мощными движениями скрутил им головы по часовой стрелке так, что косматые затылки отважных горцев вдруг гармонично поменялись местами с бородатыми харями.

- Что буробил этот второй, как думаешь, командир? – тоже закурив сигарету, спросил у Глеба Хохол.

Глеб, всматриваясь в сторону заснеженной вершины, куда не так давно тыкал пальцем чеченец, ответил:

- А что тут можно думать? Я тоже в бинокль видел, что с ними со всеми что-то странное было. Что могло так напугать «чехов» в родных горах – ума не приложу!

Устроившись на ночлег на хорошо защищенном от ветра и посторонних глаз горном склоне, Глеб связался по рации с командирами других разведгрупп, поведав вкратце о непонятном поведении перепуганных боевиков.

- Змей, да под наркотой они были, я тебе отвечаю! Мы таких под Старыми Атагами в плен брали. Законченные мракобесы, обдолбятся чем-то, а потом им везде шайтаны мерещатся! - твердил всезнающий Орлов, который был на три года младше Глеба, но первое впечатление от встречи с ним практически стопроцентно убеждало его собеседников, что перед ними был, ну как минимум, командир батальона.

- Да какая наркота, пацаны! - вмешался в эфир Хамса. – У «чехов» в основном амфетамин находили, когда они, насквозь простреленные, умудрялись скакать, как горные сайгаки, а потом подыхали от потери крови. Перепуганных я вообще не встречал. Не знаю, Змей, что за экспонаты там тебе попались.

- Лады, завтра выходим все на намеченный квадрат, как раз у той горы, куда этот папуас показывал, там и посмотрим. Конец связи!

Глава 2. Вопросов больше, чем ответов

26 сентября 2001 года, Москва, Хорошевское шоссе, район Ходынского поля, «Аквариум» - здание Главного разведывательного управления Генерального штаба ВС РФ.

Командир отдельного отряда спецназначения ГРУ ГШ подполковник Михаил Волостных шел по коридору «Аквариума» к кабинету начальника 8-го «диверсионного» управления полковника Скороспелого Ильи Григорьевича. Подполковнику Волостных шел сороковой год. За плечами была война в Нагорном Карабахе и две чеченские кампании. На груди красовались орденские планки от двух орденов Мужества и медали «За отвагу». Подполковник снискал подлинное уважение бойцов за абсолютную преданность боевому братству и готовность идти на любые жертвы ради спасения своих солдат. При штурме Грозного в 1995-м тогдашний майор Волостных, услышав по рации, что одна разведывательная группа из их батальона на подходах к городу попала в засаду и была прижата к земле минометным огнем, чуть ли ни под прицелом автомата заставил механика-водителя какого-то танка, стоявшего рядом с их расположением, прорваться сквозь кольцо окружения к попавшим в беду спецназовцам. И лично ведя огонь из пушки, спас жизни дюжине товарищей, организовав прорыв окружения. За этот подвиг Волостных повесили первый орден, а от благодарных спецназовцев навсегда привязалось ласковое прозвище «Батя».

Срочный вызов в Центр после неожиданного приказа для его отряда по поисковой операции потерянного штурмовика в горах южной части Чечни вызывал полное недоумение бывалого офицера. Подполковник не понимал, зачем матерым диверсантам искать самолет где-то далеко в горах, да еще и в обстановке абсолютной секретности.

- Разрешите, Илья Григорьевич? – просунув голову в дверь, громко гаркнул подполковник.