Наследие проклятой королевы

— Будет, — кивнул я и подхватил со спинки стула куртку. Всё хорошо, но в этом средневековье мужику готовиться к выходу в свет не легче, чем женщине. Ежели вспомнить времена короля Людовика, то было так же. Какого конкретно Людовика, в принципе любого, их там по счёту пальцев на руках не хватает. — Блин, — выругался я по-русски и перешёл на местный, — а где мои кружевные рукава и воротник? Где, в бездну его, кружевной платок с гербом? Где белые гетры и заявки на бриджи?

— Прачки забрали, — ответила Катарина, которая тоже начла переодеваться.

— И бронежилет тоже? — окинув взглядом свои вещи, уточнил я.

Тишина была ответом.

Храмовница долго стояла с озадаченным видом с двумя белыми, расшитыми цветным геометрическими узорами тряпками в руках, каждая из которых была чуть больше кухонного полотенца, глядя поочерёдно то на одну, то на другую. Заметив мой взгляд, она состроила страдальческую физиономию.

— Какого они цвета?

Андрюха усмехнулся, а я пригрозил ему кулаком. То, что Катарина дальтоник в максимальной версии, часто было большой проблемой. Зато с нечеловеческим зрением не нужно было ночью даже свечу зажигать. Фонарей от окон соседей и звёздного неба в ясную погоду хватало.

— Это что такое? — с любопытством спросил я, разглядывая вещицы.

— Это маленькие плащики на плечо. Сейчас вся столица носит.

— Обе надень, — со вздохом ответил я и подхватил свою полушпагу.

— Ой, юн спадин, — вклинилась в разговор Урсула и с кряхтением встала со своего места, — если бы мы не в бордель, я бы отпросилась. Сил нету, сердце болит. А дашь монетку задержаться на часик?

Я не ответил. Через пятнадцать минут мы тем же составом, что и в прошлый раз, были на улице. И снова направились к тыльным воротам. И снова экипаж, для разнообразия отделанный плетеньем из прутьев, как корзина, а бычок — рыжий. Дорога далась достаточно легко, и вскоре мы оказались в городе и опять двинулись пешком. Но, не дойдя около полусотни метров до представительства Магистрата, свернули и торопливо двинулись улочке, узкой настолько, что, высунувшись из окна дома, можно передать что-нибудь соседу из дома напротив. Между домами царили такие же полумрак и прохлада, какие бывают в густом хвойном лесу.

Оказалось, что именно таких улочек в столице большинство, а широких, пригодных к езде на колесницах телегах

Спустя три десятка домов мы пришли к ярко украшенному колоннами и яркой вывеской «Папа́н Максимилиа́н». Это здание с посеребрёнными перилами выделялось из всей улочки ещё и хорошей побелкой и наглухо закрытыми ставнями на окнах. Оно и понятно, заведение не из тех, где любят афишировать своих клиентов.

— Ты только не ревнуй, — негромко произнёс я Катарине, встав на цыпочки.

Храмовница тяжело вздохнула и поджала губы, но промолчала. Впрочем, мои слова услышали все спутницы, так как слегка улыбнулись.

А потом мы вошли.

Сразу стало понятно, что заведение было ориентированно именно на женскую клиентуру. На стенах висели большие картины с эротическим содержимым, изображающих не Гераклов или Аполлонов, а субтильных юнцов. Наденешь на такого шорты и красный галстук — пионер пионером. Так себе искусство, я голых девушек предпочитаю, но кто я такой, чтоб судить местный матриархат в желании расслабиться? Причём само качество исполнения вполне соответствовало кисти мастеров эпохи Возрождения.

Потолок расписан красивой фреской. Если память не изменяет, то именно эта роспись исторически и называлось плафоном, а не стеклянный абажур вокруг лампы. Посередине висит большая люстра на два десятка свечей.

На лавках сидели мужички, разнаряженные в сплошные кружева и надушенные так, что хотелось выйти и отдышаться.

К нам сразу подбежал вычурно одетый управляющий. Он сразу поклонился перед Лукрецией, безошибочно угадав самую платёжеспособную из моих спутниц.

— Господа желает длительный контракт? — осведомился управляющий, сложив перед собой руки, как дрессированный пудель — лапки. Я так его и прозвал про себя, «Пуделем».

— Нас ждут, — надменно ответила волшебница. Она даже не глянула на всю эту расфуфыренную публику. Вот что значит «дело превыше всего».

— Боюсь, госпожа будет разочарована, — с лукавым взглядом ответил Пудель. — У нас в заведении больше никого нет.

Я оглянулся на спутниц. Катарина насупилась. На её лице читалось, мол, шли, шли, и почём зря. Урсула почесала затылок. Марта сама себе пожал плечами.

И только Лукреция совершенно не изменилась в лице.

— Стилет и свиток, — тихо произнесла она.

В этой фразе почувствовались детективные приключения в стиле незабвенного Дюма. Наверняка установленная фраза, которую до́лжно произнести, чтоб управляющий проводил в нужное место. Догадываюсь, что при попытке самостоятельного поиска нужного лица, его выведут через чёрный ход. Не думаю, что всё здесь изначально обустроено для шпионажа. Ревнивых супругов куда больше, чем агентов абстрактного зла, но те, кто знают о репутации заведения, наверняка пользуются. Ну и заведение внакладе не останется.

— Извольте пройти со мной, — тут же рассыпался Пудель в поклонах и витиеватых жестах.