Наследие Рипера

— Если учитывать, что твои родители не общались с тобой семь лет, что отцу твоего сына давно пора выписать запрет на приближение к вам, а ты не можешь удержать работу и обеспечить своего ребенка, мне кажется, что ты не в том положении, чтобы осуждать нас, — сказал он, его голос был жесткий; дружелюбный Ругер испарился. — В клабхаусе происходит много всего. Что-то из этого, бесспорно, не совсем в порядке вещей. Это может тебя напугать. Но я скажу тебе одно. Когда один из нас в беде, мы не выкидываем его на улицу. Не могу сказать того же о твоем отце. Он — типичный представитель гражданских, а мы преступники, но когда случается какое-то дерьмо, я могу рассчитывать на своих братьев. У тебя есть кто-нибудь, о ком ты можешь сказать то же самое? Помимо меня? Потому что глубоко в своем сердце, в самой своей сути, в моей чертовой ДНК, я — Рипер, Софи. Все еще думаешь, мы недостаточно хороши для тебя?

Я задержала дыхание, ненавидя, что глаза наполнились влагой. Приплести к разговору моих родителей было запрещенным приемом. Я пыталась игнорировать слезы, не моргала, чтобы они не скатились по щекам. Потом у меня потекло из носа, и я шмыгнула.

— Это было низко, Ругер.

— Я сказал правду, Софи. Если хочешь быть на высоте и непоколебимой, найди другую цель. Я спасал твою задницу, а за мной стоит клуб. Если бы ты была с Риперами, Ноа окружали бы взрослые, которым он был бы небезразличен. Софи, в клубе много детей. Они отправляются по домам, когда там что-то происходит, но вот что я тебе скажу: если бы что-то подобное случилось бы в Кёр-д'Алене с каким-нибудь ребенком, мне пришлось бы драться с братьями за право убить тех ребят. Это и значит семья, Софи. И Ноа может иметь такую семью.

— Я не хочу об этом говорить.

— Тогда не говори, а послушай. Я понял, что ты не хочешь быть частью жизни клуба. Не переживай. Я не буду настаивать, ведь, если ты будешь высокомерной сукой, я и сам не захочу, чтобы ты крутилась рядом с ними.

— Прекрати!

— Заткнись к чертям и послушай, — рявкнул он. — Это важно. Можешь любить клуб, можешь ненавидеть клуб, но ты должна понять несколько вещей, потому что теперь это часть твоей новой реальности. Тот засранец, который обидел Ноа, ты же видела татуировку на его спине, да?

— Да, — отозвалась я, мысленно посылая его к чертям.

— Называется «эмблема», — продолжил он. — Это цвета его клуба, прямо на коже. Цвета клуба — это то, что мы носим на жилетах, еще они называются знаками и многое говорят о человеке. В данном случае, эти цвета говорят, что он был частью Дьявольских Джеков. Существует много мотоклубов, хороших и плохих, но Джеки — самый худший. Риперы и Джеки — враги. Сейчас уже все улажено, но, если встретишь парня с такими же цветами снова, ты должна будешь сказать мне. Я с ним разберусь, но сперва соберу большее подкрепление. Сегодня утром все сложилось удачно. В следующий раз может не сложиться. Ты меня поняла?

Я пожала плечами, смотря в другую сторону. Ругер расстроено проворчал:

— Не думаю, что ты поняла меня, Соф. Я расскажу тебе одну историю. У нас есть брат по имени Дик, в портлендском чаптере. У Дика есть племянница, Грейси — дочь сестры его старухи. Кстати, она никак не была связана с Риперами. Три года назад Грейси поступила в колледж в северном Кали и начала встречаться с парнем, который, в свою очередь, оказался хэнгэраундом Джеков.

Я посмотрела на него, затаив дыхание. Он же смотрел прямо перед собой, его лицо было хмурым.

— Как-то малышка Грейси пошла с ним на вечеринку, и толпа мужиков изнасиловали ее, один за другим. Слышала когда-нибудь о паровозике?

Я уставилась на него и сглотнула.

— Веришь или нет, некоторые женщины могут преодолеть такое, — продолжал он. — Грейси не была одной из них, к тому же, милы они не были. Они так изуродовали ее, что она никогда не сможет иметь детей. Затем они вырезали буквы «ДД» (Дьявольские Джеки — прим. пер.) у нее на лбу и сбросили ее в канаву. Дик узнал об этом, когда получил фотографию, которую они сделали на ее же чертов телефон. Она пыталась покончить с собой. Сейчас ей уже лучше, она обручена с одним из братьев портлендского чаптера. Я уже упоминал, что эти ребята не очень-то милые?

Он замолчал. А я подумала о двух парнях, которых встретила раньше, Хантере и Скиде.

— Что случилось с теми, кто это сделал, — нерешительно спросила я. — Те... те парни, с которыми ты разговаривал...?

— Там было четыре хэнгэраунда и два Джека, — ответил он. — Хорошие новости в том, что они больше не обидят ни одной девушки. Хантер и Скид не участвовали в той конкретной фигне, но это все еще не характеризует их как достойных людей. Так позволь спросить еще раз: ты поняла меня, Соф?

— Да, — прошептала я, чувствуя приступ тошноты.

Повисла тишина. Ноа начал смеяться над видео на заднем сидении. Ругер вел машину, его челюсти были плотно сжаты, и смотрел он строго вперед. История Грейси снова и снова проигрывалась у меня в уме, наряду с тем, что он сказал чуть ранее.

— Я не высокомерная сука.

— Можешь меня не обманывать.

— У меня есть право держать сына подальше от твоего клуба.