Наследие Рипера

— Я тоже этого не понимаю, — ответила Мари. — Но это совершенно не мое дело — учить, как жить другим. Я знаю, что сделаю с Хосом, если у него появятся такие мысли. К тому времени, как я с ним закончу, он будет молить о смерти.

— Это точно, — беспощадно подтвердила Эм. — Мари чертовски хороша с пушкой.

— Да, я просто буду отстреливать ему член, по миллиметру за выстрел, — уверила она. — И поверь, он это знает.

— Мне безразлично, как живут другие, — сказала я. — Если они позволяют своим мужчинам трахаться на стороне, это их дело. Но я этой хрени позволить не могу. Это не приемлемо для меня, и я не хочу, чтобы Ноа рос с мыслью, что с женщинами можно так обращаться. Ругер может взять свое предложение и подтереть им задницу. Сейчас мне нужно найти работу и какое-нибудь жилье, потому что я окончательно решила не жить больше с ним.

Мэггс кивнула, полезла в задний карман штанов и выудила тоненькую фляжку.

— Это лекарство, — серьезно заявила она.

Я отвернула крышку, понюхала и тут же чихнула.

— Что это, черт возьми?

— Мой собственный рецепт, — выгибая бровь, ответила она. — Поверь, это не решит проблем, но, знаешь, что может сделать эта штука?

— Что?

— Отвлечет тебя, — сказала она. — Ты будешь слишком занята, пытаясь избавиться от пламени, которое охватит горло. До дна!

Я сделала глоток. Мать твою, а она была права.

Спустя четыре часа горло все еще пылало от лекарства Мэггс собственного рецепта. Я решила не уходить, девочки убедили меня, что я не должна позволять ему выиграть, убежав.

Убедиться, что Ругер не выиграет, стало одним из моих основных приоритетов.

Вечеринка была неожиданно веселой. Мы с Мэггс держались вместе, так как обе на этот вечер были без пар. На ней был жилет с нашивкой собственности Болта, так что парни к ней не приставали. У меня же было колье из засосов, которое потемнело и разрослось с наступлением сумерек. Возможно, это должно было послужить той же цели. Наверное, я должна была чувствовать себя полностью униженной, но я уже решила, что не собираюсь обращать никакого внимания на идиотские порядки Риперов.

Вокруг курсировало много девиц, включая и блондинку с кухни Ругера. Она поприветствовала меня средним пальцем. Они все подходили и подходили, плодясь, словно кролики. На самом деле, большинство из них казались вполне милыми, но я уже приняла для себя решение ненавидеть их.

И все гадала, скольких из них трахал Ругер.

А вот старухи — их в общей сложности было около десяти — были абсолютно другими. Они мне очень нравились, и я сожалела, что не смогу узнать их лучше. Мэггс и Мари, должно быть, рассказали всем о моей ситуации, потому что никто не задавал надоедливых вопросов. Девчонки так загрузили меня работой, что времени задуматься о своем унижении не было.

И я узнала несколько интересных вещей.

Первое, Мэггс поделилась со мной, почему Болта посадили. Отвратительная история. На самом деле его обвинили в изнасиловании девушки, работающей в «Лайн». Мы сидели на складных стульях у площадки, присматривали за детьми, когда Мэггс начала говорить об этом так буднично, что я сперва подумала, что не расслышала ее.

— Э... — произнесла я, отчаянно пытаясь найти что-нибудь, на что можно отвлечься.

А что можно ответить, когда кто-то рассказывает тебе, что ее мужик в тюрьме за изнасилование?

— Он этого не делал, — она пожала плечами. — Его подставили.

Я посмотрела в сторону, думая о том, как такая, казалось бы, умная женщина может быть так глупа. Как можно оставаться в отношениях с насильником? Если его посадили, доказательства против него были достаточно вескими.

— Нет, — сказала она, беря меня за руку и пожимая ее. — Я вижу, о чем ты думаешь. Но все не так. Я была с ним, когда все случилось.

— А ты копам это рассказывала? — округлив глаза, задала я вопрос.

— Конечно, — отозвалась она. — Но девчонка его опознала, и был еще один свидетель, который видел, как они вместе садились в машину. Они так и не провели анализ на ДНК, хотя наш юрист и требовал этого. Он сказал, что вытащить Болта из тюрьмы станет лишь вопросом времени. Анализ ДНК будет отрицательным, но чтобы в криминалистической лаборатории штата зашевелились, должно произойти чертово чудо. Копы говорят, что я вру, пытаясь прикрыть своего мужа. В суде выставили меня настоящей преступницей и шлюхой.

— Вот же черт, — сказала я. — Мэггс, это ужасно.

— Ты мне об этом говоришь? — горько заметила она. — Черт, я так сильно его люблю. Болт прекрасный человек. Он делал некоторые безумства, но он не гребаный насильник. А вот быть старухой байкера? Для копов это означает, что ты не больше, чем клубная шалава. Когда они закончили меня допрашивать, мои показания уже ничего не значили. В любом случае, через год его должны освободить по условно-досрочному, но я хочу очистить его имя.

— Почему же они не проверили ДНК?

— Хороший вопрос, — пробормотала она. — Каждый день новые оправдания. Чертовы обвинители.

Да уж...