Наследие Розы: Магия безмолвия

- Здравствуй, Эльсами. Я вижу, что ты все-таки добралась до этого места. Жаль. Я думал, что твой демон все же найдет в себе силы усмирить свою гордыню.

- Авалон, вы? - я повернулась в сторону, откуда донесся голос и с удивлением увидела Древнего, который расположился в одном из кресел, как и кто-то другой. Они оба склонились над столиком, на котором стояла шахматная доска с расставленными на ней резными фигурками так, словно игра шла уже несколько часов, хотя я могла поклясться, что еще минуту назад здесь никого не было, - Что вы здесь делаете? Если я могу говорить, то это опять сон, да?

- Боюсь, что не совсем, - качнул головой мужчина и, оставив не доигранную партию, откинулся на спинку кресла и обратился к своему сопернику, - Геката, не объяснишь малышке некоторые подробности ее пребывания здесь?

- Геката? - тихо охнула я, машинально отступая назад, и понимая, что тот, с кем играл Авалон в шахматы, был ни кто-то, сама Хранительница душ... Сердце сжалось в комок от дурного предчувствия.

- Ну, Эльсами, не все так плохо, - ласково произнесла женщина, закутанная в тонкий бархатный плащ, мягко окутывавший ее хрупкую фигуру. Поднявшись с кресла, Хранительница тряхнула головой, от чего ее длинные, иссиня-черные волосы, вьющиеся полукольцами, рассыпались по плечам и спине, и спокойно улыбнулась, - Не стоит меня бояться. Я не причиню тебе вреда.

- Если это так, тогда зачем я здесь? - задала вопрос, переводя взгляд со спокойного лица Древнего, который сидел, закинув ногу на ногу, на лик Гекаты, которая обладала холодной, неживой красотой.

- Это долгая история, - улыбнулась женщина, подходя ближе, и заставив меня насторожиться еще больше, - Когда-нибудь я расскажу тебе ее.

- Нет, сейчас! - выкрикнула я, понимая, что хватит с меня секретов, тайн и недомолвок, которых и так с лихвой хватало в моей жизни. И мне было уже откровенно все равно, на кого я сейчас позволила себе повысить голос и чем это могло закончится, - Я хочу знать сейчас, что происходит, и почему я здесь оказалась! Немедленно, расскажите мне, что произошло! Ведь вы знаете оба, не так ли?!

- Геката, покажи ей, - спокойно отреагировав на мою истерику, тихо попросил Авалон, подперев тыльной стороной ладони подбородок и избегая моего взгляда, смотря лишь в сторону, на пламя, танцующее в очаге.

- Хорошо, - на удивление легко согласилась женщина и, подойдя ко мне, протянула хрупкую, бледную руку, - Идем со мной, дитя.

Недоверие во мне боролось со страхом, но желание все узнать было намного сильнее и я, все еще сомневаясь, все же протянула свою руку, едва не вздрогнув, когда коснулась ледяной кожи.

Геката потянула меня за собой и, взойдя на помост, подвела к неглубокой чаше, наполненной прозрачной водой, в гладкой поверхности которой отразилась лишь я одна. Отпустив меня, Хранительница провела ладонью над водной гладью, не коснувшись ее, но от этого жеста вода пошла рябью, а когда успокоилась и разгладилась, на ней появилась картинка, заставившая меня судорожно вцепиться в край чаши пальцами, ногтями царапая камень.

По улицам ночного города металась большая пума, промокшая насквозь от проливного дождя. Она вынюхивала что-то или кого-то и в один момент, когда вспышка молнии осветила главную площадь, глаза напрягшегося зверя сверкнули алым, а через миг приняли ровный сапфирово-синий цвет. И уже через несколько секунд хищник, видимо, уловил нужный ему запах и в несколько прыжков очутился у крыльца старого, практически развалившегося дома. В его нутро, а точнее в подвал, больше похожий на каменный желоб, стены которого были забрызганы кровью, ворвался уже не зверь, а злой демон, едва ли не разрушив крыльями и когтями ветхие старые стены.

Но, не смотря на его заметную спешку, я поняла, что он опоздал...

Я почувствовала, как сердце начинает биться в груди все медленнее, а гул в ушах наоборот, становится все громче, затопляя сознание. Ладони вспотели и похолодели, когда я увидела, как демон упал на колени перед хрупкой фигурой в темно-алом платье, распятой на полу, прибитой за руки железными штырями к каменной поверхности, надежно удерживая ее посреди пентаграммы, чьи контуры были залиты кровью из глубокой раны на животе.

Лицо чернокрылого эрхана застыло восковой маской, а в глазах отразились непонимание, ярость, опустошение и боль, когда он увидел черный кинжал, вонзившийся глубоко в ее сердце, и остановивший навсегда его мерный стук.

Я без слов поняла, что мне хотели сказать Геката и Авалон.

Лежащая в подвале на холодном полу девушка была мертва.