Наследие Санторо (СИ)

Но кабинет пустовал без хозяина. И тогда юркнув внутрь, Лина на ощупь, пару раз едва не навернувшись на ровном месте, уткнулась ногами в стол. Прошла от края к окну и одёрнула тяжёлые шторы, открывая витражное окно в пол. Молния озарила небо, будто пытаясь прогнать прочь от окна непрошеную гостью, а ещё лучше — из самого замка. Но более-менее заполучив источник света, Санторо принялась за самое безумное из возможных дел — рыться в кабинете босса Варии. Вниманием не обделила ни бар с богатым выбором алкоголя, ни все возможные шкафы и полки с документацией, которой Лина очень сомневалась, что занимается сам Скариани. Однако один ящик всё же оказался запертым. Недолго думая, Лина нашла ключ в ящике стола и, подобрав нужный, отворила ларец. Как она и думала: наткнулась на личные дела, многих из них она не знала, первой знакомой фамилией оказался её покойный дядька Альберти Фредерико, какого-то черта Занзас поинтересовался даже его подноготной. Следующим, как она и думала, обнаружила своё личное дело. С грудой папок у груди Лина присела у окна ближе к свету.

Ничего, впрочем, нового. Аделина Санторо, возраст — двадцать три года, место рождения, родители, беглая информация о детстве, о самих родителях, всё слишком официально. Вот только предлагающиеся дополнительные листы, явно вставленные недавно, открыли завесу, к которой Лина так долго стремилась.

Здесь был и пожар восьмилетней давности, и заказное убийство её матери четырнадцатилетней давности с помощью скорпиона, а всё из-за карточного долга, имена предполагаемых заказчиков, которые к слову были давно мертвы от насильственных не раскрытых смертей. Буквы размывало от образовавшихся на бумаге капель. Лина не сразу поняла, что плачет, слезы просто капали, застилая взор, а она упрямо читала, не желая верить такой правде. Всё было куда проще, когда она уверяла себя, что у матери было просто слабое здоровье. Но краткое содержание книги её жизни закончилось. А на коленях оставалась ещё одна папка, с именем никак не вяжущимся в её уме.

Франческо Гвидо.

Сердце как-то неестественно забухало, отдаваясь странным глухим звуком и чувством дискомфорта, будто и вовсе мешало. Руки сами перевернули шершавую обложку папки. А глаза бегали со строчки на строчку.

Франческо Гвидо, возраст — двадцать пять лет. Отец — неизвестен. Мать — Алиса Гвидо. Приёмный отец — Альберто Санторо. Сестра — Аделина Санторо.

Стихия пламени — Туман. Особые возможности — кольцо Ада, прозрачность пламени. Принадлежность к семье неизвестна. Отдан в детский дом в возрасте семи лет Альберто Санторо. Прожил в детдоме пять лет, был усыновлён. Но информация об усыновлении уничтожена вместе с самим детским домом, который был сожжен восемь лет назад. Никто из персонала не выжил. Вся картотека была сожжена, не оставив после себя информацию. Дальнейшая судьба мальчика была неизвестна.

— Что это…

Аделина не могла найти логики в строгих строчках, слишком официально выведенных отчётом, бездушно, без тени эмоций. Просто набор жестоких букв. Несколько фотографий, одна слишком личная, семейная, неизвестно откуда полученная — её отец в медицинском халате, а по бокам от него сама она, ещё маленькая, с плюшевой игрушкой и растерянно смотрящим в объектив взглядом, с другой стороны — слишком похожий на неё мальчик с глазами побитой собаки, слишком уставшими для ребенка. Вторая фотография, будто из личного дела в детдоме, явно в школьном возрасте, но не с менее уставше-мёртвым взглядом. Приложи она сейчас свою детскую фотографию, решила бы, что они близнецы. Но какого черта? У неё был брат… нет, у неё есть брат, по материнской крови, живой в целости и сохранности. Брат, хладнокровно вырезавший всех Санторо, едва не убивший её саму. Она была с ним так рядом, даже разговаривала. А он…

Лина захлопнула папку, вновь положив сверху неё свое дело. В её деле не было зафиксировано о брате, значит, Занзас, даже не собирался никому говорить о том, что иллюзионист со свадьбы — Франческо Гвидо. Какого черта? Что вообще творится в голове у этого алкаша-садиста? Разве Вария не на стороне Вонголы?

Мысли прошибло молнией, ударившей в затылок мурашками от ощущения захвата на её макушке прядей волос, за которые нарочито медленно потянули вверх.

— Есть последнее желание перед смертью? — без тени злости прохрипел голос Занзаса сзади, где-то сверху. Она даже не услышала, как он вошёл, не говоря уже о шагах позади.

— Да, — Лина смотрела только на открытое личное дело, молвя безразличным покорностью голосом. — Не умирать.

Её резко и грубо дёрнули вверх, толкнув к столу. Санторо ударилась животом о край, но прикусила губу, чтобы не закричать.

Занзас подхватил лежащую папку — её, сверху папки Франческо.

— Женщина, ты в конец охуела.

— А как мне ещё найти ответы на свои вопросы?! — вспыхнула в свою защиту Санторо, выпрямившись, но всё ещё держась за ушибленное место.