Наследие Санторо (СИ)

Старик, опираясь о руки, поднялся, дрожа уже в волнительном, столь долго ожидаемом моменте. Руки его сжимали нечто, заставившее погрузиться в аскетические самобичевание на долгие годы.

Не ответив на вопрос, мужчина протянул руки, Аделина вытянула свои ладошки вверх под его руками, что разжались, и на её ладони упали круглые часы на цепочке.

Она перекинула их на другую ладонь, вытянув за цепочку, и открыла крышку, под который застыли стрелки часов на времени 14 часов 11 минут 08 секунд. А на внутренней части крышки было выбито « Время — это змея, кусающая собственный хвост». Закрыв их, Санторо провела пальцами по гладкой поверхности с изображением свернувшейся змеи, кусающей свой хвост. Уроборос. Лина смутно припоминала, что изображение Уробороса имело множество трактовок. Распространённая трактовка описывает его как репрезентацию вечности и бесконечности, в особенности — циклической природы жизни: чередования созидания и разрушения, жизни и смерти, постоянного перерождения и гибели. Но что именно хотел сказать отец?

— Что это означает? Это и есть Наследие?

Старичок простодушно улыбнулся, в глазах его читалось сожаление, как и в уставшем голосе:

— Я не знаю, дитя моё, он ничего не объяснял, сказал, чтобы я хранил их как собственную жизнь. По правде говоря, спрятал он их для себя.

— Что?

— Верно, изначально, как первый вариант, Альберто просил их подержать для себя, чтобы никто не нашёл, пока он готовит остальные «компоненты». Но сказал, если он не вернётся за ними в течение двух лет, значит, я должен буду передать их его дочери, когда она придёт. Он сказал, что предупредит вас, что с этим делать.

— Какое-то безумие, — Санторо хотела уже вернуть часы обратно, но старик, заметив её манипуляцию, отшатнулся. — Оно мне не нужно! Отец мне ничего не говорил! Всё это глупое стечение обстоятельств! Мне плевать на Наследие, понимаете? Меня просто заставляют его искать, мне приходится, чтобы не умереть! Я…я… я бы предпочла вернуться обратно в свой привычный мир фантазий, а не заниматься поисками неизвестной вещи. Даже если это Наследие, я понятия не имею, что с ним делать и…

— Тише, — мужчина потрепал её по плечам, нежно улыбнувшись. — Послушай, твой отец когда-то совершил ту же ошибку, о которой сейчас говоришь ты. Он замкнулся в каком-то своём нереальном мире, и вот к чему это привело. Нельзя жить в сказках и забыть про настоящую жизнь. Возможно, в этих поисках ты ищешь нечто большее, чем само наследие.

— И что же?

— Саму себя.

Аделина презрительно скривилась, отбросив руки незнакомого безумца.

— По крайней мере, одно ты нашла точно — новую семью.

Поняв, на кого намекает мужчина, Аделина заливисто захохотала, покачав головой.

— Боже, нет, это не семья, а какое-то недоразумение. Мои палачи, которые ждут, когда я отдам им эти пресловутые часы, чтобы отсечь мне башку.

— Тогда не отдавай им их.

Санторо покачала головой, прикрыв глаз. Ей нужно было успокоиться. Она и забыла, что время поджимало. А вспомнила, когда дверь нетерпеливо толкнули ногой, и не пороге появился Занзас. Она запоздало сжала часы в кулаке, он уже их заметил, и преодолев расстояние, болезненно сжал кисть, дёрнув Лину на себя. Прошипев от боли, Аделина выпустила находку, и Занзас, брезгливо рассмотрев часы, засунул в карман куртки.

— Это оно?

— Нет, то есть да. Я не уверена, что это само наследие. — Лина старалась придать голосу холодность и уверенность, но глядя в глаза Занзаса, это было сложно, он будто прожигал её и придавливал к полу подошвой сапога, как самый настоящий мусор. Молча он дёрнул её за собой, прочь из лачуги.

— Я так счастлив, что вы, наконец, освободили меня! — догнал голос хранителя сокровища. — И теперь я смогу освободиться по-настоящему, искупив все грехи.

В ещё крепких тисках Босса Варии Аделина упрямо опёрлась ногой, затормозив, и резко развернулась, чтобы застать, как старик со счастливым лицом, но вновь бегущими слезами, наставил дуло ружья на собственное горло и, смотря в небо, сделал единственный, но точный выстрел. Перед тем как Занзас резко дёрнул её вперёд, тем самым развернув спиной, Аделина увидела сноп ярких искр крови и белёсо-телесную массу, вырвавшуюся из раздробленного черепа. Лишь на мгновение, но этого хватило, чтобы желудок скрутило, она уже сама схватилась за руку мужчины, чтобы не потерять равновесие, и посмотрела ему в глаза. Он не оттолкнул неё, скорее даже его жест показался одолжением заботы, пускай она и всё равно успела заметить то, чего бы предпочла никогда не видеть. И смотря в глаза цвета терпкого вина, она тяжело дышала, но стоически подавляла приступ тошноты. Снова она стала косвенной убийцей.

Скариани отпустил её руку и направился обратно к серебристой тропе.

— Подарочек от Санторо у меня, можем уходить.

Аделина же не двигалась, смотря в спины уходящих мужчин. Чувство, что они действительно вот так могут бросить её, сжало в холодные тиски.

— Разве… — она испугалась собственного хриплого голоса, но взяв себя в руки, проговорила более уверенно, — разве мы не должны похоронить его? Нельзя его так оставлять.