Наследие Санторо (СИ)

Отвратительное ощущение, будто тебя засосало в узкую трубу, а после ещё и нагло толкнули в спину, как заключенного, провинившегося во всех смертных грехах. Аделина едва успела ухватиться за гладкую скользящую поверхность, чтобы не рухнуть навзничь. Дезориентированная и потерянная, она не сразу поняла, что к чему. Музыка со всех сторон… разносилась радостная задорная музыка, какую часто встретишь в парках аттракционов. И что-то подсказывало, что очутилась она именно в нём, потому что лошадиная деревянная голова послужила именно той самой опорой.

Аделина попала на движущуюся карусель, полупустую, несколько детишек удивлённо озирались на странную дамочку, появившуюся по мановению волшебной палочки из ниоткуда. И явно она была не первым таким объектом. Санторо обогнула деревянных скакунов, пытаясь удержать равновесие. Реборн стоял на земле, недовольно скрестив руки, озираясь вокруг. Увидев Аделину, он поманил её пальцем, призывая спрыгнуть. И чуть помешкавшись в страхе навернуться от головокружения, Лина спрыгнула, Реборн, поймав её за талию, приземлил наконец на родную землю.

— Это ведь не иллюзия?

— Нет, мы в парке, в одном километре от театра. Наш друг знал, куда выходить, чтобы раствориться в толпе. И всё, что оставил после себя, это аркана джокера. — Реборн, нехотя признавая поражение, вытащил из кармана найденную на карусели карту.

И почему-то вновь Лине показалось, что эта карта точно из её колоды. Подойдя к лавочке, Лина закинула ногу на сиденье и, юркнув под подол платья, достала колоду, прикреплённую к чулку. Под несколько удивлённый взгляд киллера пересчитала колоду, не обнаружив аркана джокера.

— Не знаю, когда он успел, но это моя карта…

— В таком случае возвращаю её на хозяйское место, — и шутливо кивнул на оголенную ножку.

Покраснев точно маков цветок, Лина быстро спрятала карты на “хозяйское место”, опустив подол на изящную ножку. Сняв серьги, отдала семейную ношу киллеру.

— Это ведь был тот иллюзионист?

— Да, это наш вынужденный подселенец, видимо, особняка Вонголы ему мало. Он убил настоящего фокусника, встав на его место, явно преследуя те же цели, что и мы.

— Только странно это, — поёжившись, Аделина потупила взгляд, припоминая всё по порядку, следуя за Реборном вдоль аллеи парка. — Он как будто не похищал серьги, а пытался сделать вид, что похищает их, и больше помог нам.

— По мне так странно здесь совсем другое.

— И что?

— То, что ты не дала мне его застрелить.

Лина остановилась, коротко покачав головой, не понимающе и даже оскорблённо взметнув бровями.

— Я не понимаю…

— Я мог попасть по нему, но ты одёрнула меня. Ничего не хочешь на это сказать?

— Это же просто бред! Я… я… я от стресса даже не помню уже все детали, может, мне страшно стало, и я просто схватилась за вашу руку… на кой черт мне его спасать?

— Знаешь, я бы мог спросить у тебя совсем по-иному.

— Да, я это понимаю, заметила, как вы стреляете. Кстати, эти крутые штуки с рикошетом пуль. Как вы это делаете? — Лина обогнала киллера, идя взад-вперёд, и шутливо выставив руки пистолетиком, пульнула в воздух. — В чём ваш секрет, что пули вас слушаются?

— Ты ведь в курсе, что фокусник никогда не открывает тайн своего трюка?

— Но можно хоть немного поднять завесу?

— Я бы не был в десятке лучших киллеров, если бы открывал свои секреты при первом молящем взгляде. Что же, теперь у тебя есть сравнение, и ты знаешь, что искать сокровище может не только Вария, но и сама Вонгола. Желание остаться не появилось?

Аделина сделала два резких шага назад, будто убегая, и улыбнувшись, покачала головой, резко развернувшись.

— Нет, пока что не появилось.

— Неужели ничто не может уговорить тебя остаться в Вонголе?

Лина вскинула голову, подставив лицо поцелую ветра, скрывающего лунное мерцание. Санторо, ступая будто по тонкой линии дорожки, вытянула руки в стороны и, резко развернувшись, с хитрой улыбкой отрицательно покачала головой. Киллер наигранно-разочарованно цокнул языком, медленно, будто чёрный ягуар, ступая за жертвой, кружащей вокруг оси.

А когда Аделина развернулась спиной, из груди вырвался непроизвольно-волнительный вскрик — Реборн подхватил её на руки и, крепко прижав, закружился, заставляя сердце биться чаще.

— Даже если будем носить тебя на руках?

Но в ответ звучал заливистый смех, Аделина опьянённая непривычной легкостью и непринужденностью чужих чувств, которые раньше она наблюдала по ту сторону экрана или шуршащих листов книги, где таились тысячи историй. Но не её.

Но сейчас она стала частью истории, и в этот миг в руках сильнейшего киллера мира могла даже позволить себе дерзость представить себя той самой Золушкой, пускай и в совсем иной интерпретации. Реборн прекратил кружить, пальцы невесомо скользнули под коленкой, а рука на спине чуть крепче и настойчивее приподняла выше, настаивая, чтобы Лина подняла голову.