Наследие (СИ)

Да, он был просто великолепным другом, и после его смерти в груди останется дыра, которую не залечишь временем, и там всегда будет пустой стул, место за столом, чашка с недопитым кофе, незаконченный разговор, недодуманная мысль, которую он, возможно, когда-то хотел сказать… Но его уже нет, и никто не допьет его кофе и не выскажет за него то, что он хотел сказать. Остается только хранить эту недопитую чашку кофе как бесценную память, и допивать ее каждый раз, бормоча про себя, что он оставляет за собой грязные чашки.

------------Ports — I'd Let You Win-------------------------

Их отвлек от разговора внезапный грохот распахнувшейся входной двери особняка, ударившейся с размаху об стену — кто-то быстро влетел внутрь, а после поспешил на второй этаж, быстро шагая к своей комнате. Оказавшись на втором этаже, прямо рядом с ними, он уже замедлил шаг, и Роза увидела рядом с ними Матвея — только почему-то он скрывал и свое лицо, и шел почему-то боком, стараясь не показывать им что-то.

Роза поспешно попрощалась с Лорен, снова тепло обнимая ее, и поспешила в комнату вслед за Матвеем, пока он еще и ее ненароком не запер — мало ли что. Но он не собирался этого делать, хотя, когда она зашла, стоял к ней спиной и упрямо не желал поворачиваться.

— Что-то произошло? — осторожно спросила она.

— Просто не смог совладать с собой… — быстро ответил он, — Я хотел есть. И не хотел тревожить тебя.

— Что это значит?.. — нахмурилась она, подойдя ближе и попытавшись развернуть его к себе, но Матвей не позволил ей этого, отойдя в сторону.

Только вот Роза уже все увидела, хоть даже и краем глаза. Рубашка у него была в крови и расстегнута нараспашку, а торс, казалось, распорот царапинами или ножом. Но в крови у него были и руки и… Губы тоже. Роза поняла, что это значит, что именно он имел в виду — или он убил кого-то, или ранил, но почему-то ее уже это не волновало… Видимо, после всего ужаса, что они пережили, даже это было всего лишь мелкой оплошностью.

— Я думаю поменять кое-что в этой комнате… — Матвей поспешно попытался сменить тему, — Есть у меня идея насчет штор. Специальные такие дырявые шторы, продырявленные в виде рисунка. Днем сквозь эти дыры пробивается дневной свет, и вся эта «картина» выглядит белой, на закате красной или оранжевой, а вот при свете луны…

— Матвей, не делай так… — Роза нетерпеливо перебила и снова шагнула к нему: — Поговори со мной. Ты не смог совладать с собой, и что дальше?..

— Это уже неважно, — бросил он, — Неважно для него. Думаю, ты и сама знаешь ответ.

— И к гадалке не ходи… — буркнула она, и Матвей громко усмехнулся, мгновенно приходя в себя.

Роза всегда возвращала его к жизни даже какой-нибудь единственной дурацкой фразой — зато в одной даже этой фразе было столько добра и понимания, что большего и не нужно было. А чего стоил ее добрый и беспечный взгляд… Матвею больше всего хотелось повернуться к ней сейчас, но он вдруг вспомнил о своих шрамах и снова дернул плечом, шагнув в сторону.

Роза не растерялась и быстро залезла в его мысли, не давая ему и понять, что к чему — так и он часто поступал с ней, от него она и научилась. Мысль о шрамах сразу перешла и к Розе, и она сразу же спохватилась, понимая, что торс у него был исполосован именно в том месте, где были и шрамы.

------------PVRIS — Separate-------------------------

— Ты так и не рассказал мне, откуда эти шрамы… — снова осторожно произнесла она, — И ты никогда не позволяешь мне прикасаться к ним… Ты даже когда спишь — всегда спишь в майке, чтобы я не увидела…

— Потому что тебе не нужно этого видеть, Роза. Пожалуйста… — глубоко вздохнув, ответил он, — Не надо.

— Ну, ты же не хочешь, чтобы я думала, что ты мне не доверяешь? — улыбнулась она, и Матвей даже, казалось, почувствовал это спиной — настолько светлой и понимающей была ее улыбка. Но он снова собрался шагнуть в сторону от нее, и в этот раз она уже не растерялась и схватила его за локоть, останавливая: — Я не позволяла никому лечить меня вампирской кровью до того, как ты стал моим учителем! Я ходила с позорными шрамами на моем теле, помнишь? Если все это время ты наблюдал за мной и знал меня, ты должен это знать. Я доверилась тебе, как никому другому. Не скрывай от меня, пожалуйста… — тихо попросила она, — Я хочу увидеть всего тебя. Расскажи мне об этом…

Матвей тяжело выдохнул, понимая, наконец, что нельзя вечно убегать от себя и своего прошлого, и нельзя вечно защищать ее от всего этого. Однажды она узнает о нем все, абсолютно все, этого не избежать. Он смягчился, и Роза почувствовала, что Матвей уже не пытается уйти в сторону или уйти от ответа… Хоть эти мысли он и хранил глубоко внутри, но теперь он уже готов был поведать ей, в чем дело.