Наследие (СИ)

Мгновенно у нее обострился и нюх, и все ощущения — она поняла, что кто-то идет за ней по пятам, и бросилась бежать со всех ног. Что-то ей подсказывало, что ничего хорошего ее не ждет. Странное чувство, но ей казалось, что вокруг нее одни враги, и, если она остановится — она умрет. Поэтому оставалось только бежать, не оглядываясь — бежать, как она однажды уже убегала, послушав Ваньку… Сейчас его уже не было рядом, но это дикое чувство, что он постоянно был где-то поблизости, не отпускало ее, и хотелось лишь, чтобы опасения оказались правдой… Тем временем же кто-то уже настигал ее, приближался с каждой секундой, и Эффи, набравшись смелости, все же остановилась и обернулась, готовая дать отпор кому угодно. Но тут же она недоверчиво пригляделась, еле узнавая себя от страха, и вдруг опешила и поняла, что это далеко не ее враг…

--------London Grammar — Truth Is a Beautiful Thing---------------------------

— Ванька?..

Это родное, доброе лицо… Он скрестил руки на груди и смотрел на нее в упор, нежно улыбаясь — такой улыбки Эффи за ним никогда не замечала. Может, он скрывал ее всегда от нее… Она и не знала, как часто он смотрел на нее так. Сейчас же он мог уже ничего не скрывать — не было смысла. Девушка даже внезапно почувствовала, как боль от превращения в оборотня внутри нее утихла, кости ее больше не ломались одна за другой… Эффи все казалось, что она бредит, но Ванька стоял перед ней как живой, будто он и не умирал никогда, и на лице его была настолько светлая улыбка, что Эффи тут же не удержалась, сорвалась с места, подбежала к нему и бросилась на шею. Ванька, улыбнувшись еще шире, радостно поймал ее в свои объятия, и крепко прижал к себе, будто они не виделись уже целую вечность…

— Ванька! Это ты, ты настоящий! — воскликнула Эффи, отстранилась и обхватила его лицо ладонями, рассматривая его. Все было так же, как и раньше — его преданные голубые глаза, немного грустный взгляд… Но это действительно был он. — Неужели это и правда ты? Как такое возможно?!

— Это я, Эф, — в голубых глазах Ваньки промелькнула былая грусть, — Но я — призрак. Но из-за слияния миров я оказался здесь — поэтому ты меня видишь.

Эти слова мигом одернули ее, вернув на землю, и она горько выдохнула. Конечно, Эффи до последнего хотела поверить, что Ванька все еще жив, и все это до сих пор были лишь иллюзии… Но нет, это было реальностью. Теперь уже ничего не было реальным настолько, как смерть. Контроль разума, испытания и жестокость людей, даже друзей, нападения, другие миры… Все теперь было вперемешку, кроме одного. Ваньки.

— Значит, ты скоро исчезнешь? — растерянно спросила она, — А, может, и все мы… Я не знаю, переживем ли мы этот день… Наверное, он будет для нас последним. Все слишком сильно изменилось, и мы изменились. Мир уже не такой, как прежде, когда мы с тобой были неразлучными друзьями…

— Это не изменится никогда, Эффи, — Ванька шагнул к ней, — Я всегда буду с тобой. Что бы ни случилось… Но вы сегодня не погибнете, вы справитесь. Я в этом никогда не сомневался.

— Но как же ты?.. — Эффи подалась вперед, отчаянно терзаясь сомнениями… Она боялась, что внезапно встретит здесь Демонтина, но какая уже разница? Тот давно уже знал, сколько Ванька значит для нее. И все же, тот факт, что, хоть он и был призраком, но до него можно было дотронуться, не мог не поражать ее. — Ванька, я была такой глупой, я не видела…

— Перестань, пожалуйста… — тот быстро перебил ее, испугавшись, что она может заплакать — глаза ее уже слезились. — Я не мог знать заранее, как все будет. И ты тоже не могла. Мы жили вслепую, я не спорю… Все было слишком запутано. Я не хотел причинять боль тебе, а ты — мне. Эффи, я не хотел взваливать на тебя тяжесть своей души — ты и так страдала из-за семьи и из-за Демонтина. Зачем тебе еще и я?..

— Нет, ты не прав!.. — тихо ответила Эффи, — Ты не знаешь, сколько ты значишь для меня. Если бы у меня еще было время… Если бы я могла, я бы сказала тебе… Сказала бы…

Ванька уже не слушал ее — он знал, что она скажет. Это не имело уже для него значения, слова — это лишь слова. Он знал, что она скажет, и знал, что это будет искренне. Но тратить время на слова… У них уже не было столько времени. У них были только несколько последних мгновений, которые уже потом никогда не вернешь. Не теряя времени, Ванька подошел к Эффи, прижал к себе и, теперь уже не беспокоясь о последствиях, поцеловал ее, вкладывая в этот поцелуй столько любви, сколько он не смог ей дать все это время, пока был жив.

Именно это и было сейчас для нее спасением — присутствие того, кто уже однажды спас ее. И неважно даже, что их ждет… Она уже не боялась боли или обращения в оборотня, не боялась будущего… Один единственный момент прощания с Ванькой стоил всего, всех этих перенесенных ею страданий.

— Ты не останешься одна, Эф, — ласково произнес Ванька, взглянув ей в глаза, и тут же заглянул ей за спину: — У тебя есть семья. Они не оставят тебя одну.