Наследие (СИ)

Гор, он сам, Фиалка и некий Эрхольд Дархэйм. Четыре дороги сошлись и связались в единый узел. И теперь как не потяни, но одна нить тянет за собой следующую. Найти и уничтожить полувиллиана сейчас казалось важным, как никогда. Впрочем, следовало мыслить, как правитель, забыв о собственных нуждах. Это было правильным, это было единственно верным. Пора перестраивать себя и свой подход к делам. Нельзя было повторять прежних ошибок, в их губительности Рик уже успел убедиться на собственном опыте.

Лорд мотнул головой, изгоняя из мыслей Фиалку. Это оказалось сделать сложно, но мужчина все-таки сумел переключиться на размышления о том, что будет делать, когда вернется. Сначала замок на утесе. Нужно узнать, как обстоят дела на Побережье. Аниторн отсутствовал десять дней, а это много. После визит в столицу и доклад королю. Никаких посредников и писем, только лично. Узнать все о роде Дархэйм. И нужно искать среди темных магов. Как сказала Фиалка, ритуал призыва Виллианов известен только им. Возможно, отыщется хоть какой-нибудь след.

Жаль, амулет остался у бедняги Родоса, возможно, он смог бы еще раз сослужить службу, когда придет время. Но, главное, теперь известно, как противостоять Дархэйму. Нужно заручиться поддержкой жрецов. Маги бессильны против потомка Виллиана. Хотя, как позже говорила Фиалка, и он бессилен против них. Сейчас этот смесок берет нахрапом и наглостью. Маги этого мира не привыкли чувствовать себя простыми смертными, а Дархэйм именно в этом и пытается их убедить. А все дело в том, что Силы двух миров различны по сути и строению. Они не могут вступить во взаимодействие, превращаясь в пустые выплески.

И это верно. Тэдиус пытался остановить своими плетениями нечисть, вселившуюся в тело Нэми, но его попытки оказались безобидней комариных укусов. Однако и Дархэйм убил магов у стен своего замка не черной Силой. Та же рать мертвецов наседала на них, поддерживаемая полувиллианом. Они были поднятой волей черного лорда, и магам пришлось сражаться обычным оружием.

И еще. Нужно было узнать все, что произошло в древности. Возможно, в королевском архиве сохранилось истинное описание тех событий. Из того, чему обучали жрецы, можно было уловить лишь то, что гнев Богов помог людям одолеть Виллианов и скинуть их в Бездну…

— Дурак! — Рик ударил себя по лбу ладонью. — Я ведь знал это с самого начала. Гнев Богов — Божественный Огонь! Мы все это знали…

Впрочем, они же не знали, что идут сражаться с потомком Виллиана. Считали, что неизвестный колдун каким-то образом овладел магией Бездны. Но никто даже не подумал сопоставить религиозное учение и то, с чем они столкнулись. Маги были слишком самоуверенны, Риктор слишком поглощен переживаниями о смерти наложницы. Был на верном пути, был! Но не довел до конца, обложившись книгами о любовных сказаниях, даже не заметив этого. Впустую потратил время.

— Трижды дурак, — обругал себя лорд-аниторн, не желая оправдываться перед самим собой.

Должен был мыслить, как правитель. Расслед призывал его к этому, просил быть благоразумным, но лорд, гонимый жаждой мщения, бросился в пекло сам, погубив своих людей, позволив погибнуть магам, и едва не погиб сам, дав Дархэйму оружие — собственное тело.

— Гор, — дракон полуобернулся. — Мы не летим в замок. Мы летим в столицу. Сначала доклад королю, потом домой, так будет верно.

— Ар-р, — ответил летун, давая понять, что понял человека.

Сейчас он не знал, что правильно, а что нет. Человек был здоров, значит, помощь старика с вкусным запахом ему не нужна. Человек не голоден, значит, не нужно заботиться о том, чтобы у него не иссякли силы. И, главное, человек сидит на спине дракона. Он рядом, под присмотром и защитой. А раз нет повода спорить, дракон чуть накренился, меняя направление.

— И побыстрее, мальчик.

Ладонь лорда прошлась по чешуе, рождая отклик в большом сердце Гора. Он взревел, радуясь тому, что можно нестись во всю силу, позволяя ветру изгонять из души тоску, оплетавшую ее черными жгутами, как Сила его самки… их самки с человеком. И это было странно, но лучше было думать о ней, как об их общей самке, представляя, что она небо, где они с Риком могут лететь вместе, или горный луг, по которому тоже можно бегать вместе, или воздух, или вода, или… жизнь. Иначе нельзя, потому что вся сущность дракона восставала против того, что человек мог пахнуть чужой самкой, мог трогать ее, мог быть с ней рядом. Соперника следовало убить, раздавить, сжечь, растерзать, чтобы искоренить само воспоминание о его притязаниях.

Но это же был его человек, ЕГО! Тот, кто стал Гору семьей, кто освободил его, позволил стать другом, братом. Кто готов был отдать свою жизнь за дракона, и дракон готов был умереть ради Рика, но самка, чей запах так манил и влек… Она смутила драконий разум своим ароматом, едва не заставила великана уничтожить свою семью. И все же ни наказать, ни отказаться от нее Гор не смог. Смог только уверить себя в том, что они с человеком едины, и значит, самка тоже у них может быть одна.