Наследие (СИ)

Дракон огляделся, сообразив, что мчится к тому ужасному острову, куда они с Риком летали в день, когда люди кричали им и махали руками. Гор снизил скорость и теперь неспешно летел над морем, прислушиваясь к себе. Первая ярость прошла, очищая разум великана. Дракон хотел уже повернуть назад, но все же решил сначала проверить остров, особо не надеясь на удачу. Он снова набрал скорость и помчался к огромной скале, возвышавшейся над морем.

В этот раз никто не летел за драконом, не бурлило море, поднимая на поверхность чудищ со страшными глазами. Не было холодной мглы, отнимавшей силы и волю. И скала, казавшаяся когда-то недостижимой, появилась на своем месте безжизненным куском камня, нагретым на солнце. Волны бились у ее подножия, поднимая брызги. Ничего подозрительно, ничего опасного, никого живого…

Гор облетел скалу по кругу, после снизился, и лапы коснулись площадки, куда еще несколько дней назад его сажал Рик. Дракон сложил крылья, задрал голову и издал трубный рев, призывая своего человека. Но надежда не оправдалась, никто не отозвался, никто не спешил к тоскующему летуну. Скала была пуста. Здесь царили лишь запахи нагретого камня и моря. Больше ничего. Дракон уловил тень запаха своего человека, но это был старый след. Со дня Игр дня Рик на скалу не возвращался.

Гор снова расправил крылья, оттолкнулся и взлетел, ловя поток ветра. Однако улетать он не спешил, решив вновь облететь скалу. Дракон планировал так близко к каменной громадине, что порой самый кончик крыла задевал камень. Это было опасно, но удаляться ему не хотелось. Так он смог уловить запах засохшей крови Рика, оставленный в поединке с другим человеком. Жадно втянув слабый след, Гор приблизился к небольшому выступу, уцепился лапами и завис над пропастью, под которой разверзлась морская пучина.

Здесь был другой запах, от которого свело внутренности и захотелось выть. На этих камнях умер дракон. Гор помнил его — большой сизый, зрелый. Он нес на своей спине седого человека, от которого не исходила злость, как от человека, который напал на Рика. Тот ему Гору сразу не понравился. А вот седой и его сизый дракон вызывали желание пристроиться им в хвост и позволить вести себя. Они могли бы стать стаей, наверное, смогли. Теперь этого не узнаешь. Запахом смерти сизого дракона пропитались сами камни, и от этого становилось еще хуже. Гор отшатнулся, едва не полетел с края выступа в море, но сумел удержаться. Ему нельзя погибать, ему нужно спасти свою стаю.

Оттолкнувшись, дракон развернулся в опасной близости от волн, взмахнул крыльями и снова набрал высоту. Гор повернулся в обратную сторону и полетел к далекому берегу. Он никак не мог понять, куда лететь, но решил наведаться в горный замок, ставший родным домом. Потому что там была свобода, и Рик проводил со своим летуном гораздо больше времени. Они могли бродить по горным склонам, могли нестись по небу, обгоняя ветер, а могли просто валяться в высокой траве и разговаривать. Конечно, говорил человек, а дракон слушал, но это и нравилось Гору. Он всегда чувствовал умиротворение, когда Рик разговаривал с ним. Дракон понимал все, до единого слова, только мог ответить фырканьем, а не словами. Но ведь и человек понимал его, словно Гор говорил на его языке. И это тоже нравилось летуну. Они могли понять друг друга и без слов, настолько близки были их души. Дракон чувствовал это. Наверное, потому он и принял человека в свою стаю, как сородича, только очень и очень маленького сородича. Гор протяжно выдохнул и прибавил в скорости.

Но к замку на утесе он не вернулся, чтобы еще раз проверить его, был уверен, что Рика там нет по-прежнему, потому свернул еще не долетев до берега. Теперь дракон летел так высоко, что с земли его можно было принять за птицу. Если бы на спине летуна сидел человек, то Гор ни за чтобы не поднялся так высоко. Его чешую не обжигал ледяной ветер, и дышать он мог так же легко, как и на земле, а вот Рик, когда они оба были младше и глупей, едва не погиб, когда захотел взлететь выше птиц, и дракон с радостью понес своего седока в заоблачную высь. Но даже не смог подняться настолько, насколько позволяли драконьи силы, когда человек начал задыхаться, мгновенно промерзнув до костей. Дракон стрелой ринулся к земле, спасая седока. Потом долго тыкал Рика носом, проверяя, что с ним все хорошо, виновато смотрел в глаза, и, как бы человек не настаивал, Гор больше никогда не поднимал его выше того, что хрупкий седок мог выдержать. Впрочем, Рик просил всего два раза, желая проверить работу магов, которые по его заказу сотворили одеяния, чтобы выдерживать полет дракона на любой высоте. Запах этих одежд раздражал Гора, и дракон воспользовался этим, чтобы человек отстал со своими выдумками. Ему маленький «сородич» нужен был живым и здоровым, а заоблачная высь пусть остается для больших и сильных драконов.