Наследие (СИ)

Он подошел к столу, уселся напротив и поставил на стол фигурку дракона. Женщина протянула руку, взяла поделку и некоторое время рассматривала, после вернула на место и подняла взгляд на мужчину. На его губах блуждала грустная улыбка.

— Это Гор, — сказал он.

— Тоскуешь по дракону? — казалось, Фиалка была удивлена.

— Он моя семья, — ответила Рик, вновь поднимая фигурку и рассматривая. — Даже отец не был мне так близок, как дракон. Мы с ним дружим уже двадцать лет. Умнейшее создание. Заботливый… Ругается только на меня часто, спорит. Нянька в чешуе.

Лорд откинулся на спинку грубо сколоченного стула и невесело усмехнулся. Да, он тосковал по своему дракону. Никогда еще они расставались так надолго. Всегда и везде были вместе. Если подумать, то за двадцать лет они ни дня не провели друг без друга. Даже во время шумных пиров молодой лорд находил время, чтобы зайти и проверить, как себя чувствует его большой друг. Все горести, радости, переживания — все было у них на двоих. И остаться вдруг без привычного «Пф», без возможности зайти утром в драконник, потрепать летуна по могучей шее и сказать: «С новым днем, мальчик», — было странно и даже пусто.

— Нечасто люди дружат с драконами, — заметила Фиалка. — Их чаще опасаются.

— Я знаю только одного человека, кто дорожил своим летуном, — ответила Риктор. — К сожалению, дракон погиб.

Мужчина поднялся со своего места и вернулся к ведру, продолжая ожесточенно стесывать лишние куски дерева. Воспоминанием было тяжелым, а сейчас, когда он не мог узнать, что с Гором, особенно. Рик поджал губы, уже не особо следя за тем, что делает. Перед глазами стояло распростертое на камнях тело Рага. Илейни мотнул головой, чтобы избавиться от видения, нож соскользнул, и лезвие разрезало кожу на пальце. Лорд охнул от неожиданности. Переложив фигурку дракона в другую руку, пока не испачкал ее, Риктор хотел уже слизать с пальца кровь, но его руку неожиданно перехватила Фиалка. Когда женщина успела подойти, он не заметил, и теперь удивленно смотрел на нее.

Затворница склонилась к ладони Рика, осторожно подув на ранку. Мужчина ощутил легкую прохладу, но вскоре ладонь окоченела, словно он стоял не в натопленной сторожке, а посреди зимней улицы. Неожиданно Фиалка поднесла мужскую руку к своей щеке, прижала, прикрыла глаза, и тепло вновь заструилось по телу, отогревая и возвращая чувствительность.

Тут же Рик почувствовал нежность женской кожи. В это мгновение он ощутил насколько женщина, стоявшая перед ним, ранима и беззащитна. Желание обнять ее, привлечь к себе, было столь сильным, что Риктор не удержался. Аккуратно, чтобы не поранить Фиалку, мужчина обнял ее рукой, в которой были сжаты нож и фигурка дракона. Женщина не сопротивлялась, она прижалась лбом к мужской груди, тихо вздохнула и затихла.

Лорд накрыл затылок освободившейся из плена ее пальцев ладонью, ласково провел по пламенеющим волосам, впервые чувствуя их гладкость и густоту. Фиалка вдруг подняла к нему лицо, и их взгляды встретились. Мучительно долгое мгновение мужчина и женщина смотрели друг на друга, а после она отстранилась. Выпуталась из сильных объятий и сделала шаг назад, затем еще один и развернулась к двери.

— Не ходи за мной, — севшим голосом потребовала Фиалка.

Рик проводил ее взглядом. Ее исчезновение больше напоминало бегство, только от кого она бежит, осталось непонятным. То ли от своей неожиданной слабости, то ли от мужчины, к которому бесконечно возвращался взгляд синих глаз. Илейни подошел к двери, открыл ее, но остался на пороге, прислушиваясь к быстрым удаляющимся шагам беглянки.

Ночной ветер немного охладил разгоряченное лицо. Риктор растерянно провел ладонью по волосам, после взглянул на нее, но не нашел и следа от пореза. Целительство Фиалки совсем не было похоже на привычную Силу Расследа. Впрочем, сейчас Рику меньше всего хотелось копаться в странностях своей спасительницы. Ему хотелось… вернуть назад ускользнувшее мгновение.

Лорд-аниторн вдруг с изумлением понял, что исчезло давящее чувство потери. Нет, он не забыл о Нэми, но… Что-то поменялось. Грусть, боль от утраты нежный инверны, возмущение несправедливостью ее смерти — все это осталось, но северянка уже не поглощала его, мешая думать о чем-то еще. И от этого Риктор ощутил облегчение. Он знал, что сделает все, чтобы вырвать душу инверны из лап Тьмы, однако месть перестала казаться ему первостепенным делом, уступая место заботам, которыми он должен был тяготиться после того, как король возложил на чело лорда венец аниторна. Мужчина даже удивился, отчего еще недавно мог думать только о своем горе, забыв об осторожности, о здравомыслии. И если после того, как Фиалка вернула его, Рик понимал глупость их затеи, опираясь на произошедшие события, то сейчас изумился тому, насколько была явной тщетность задуманного Тэдиусом изначально. Но в своем ослеплении Илейни даже не заметил этого, прикрываясь маловразумительными доводами и надеждами.

— Наваждение какое-то, — прошептал Рик.

Он все-таки шагнул за порог. Тут же зарычал каяр.

— Куда она пошла? — спросил мужчина.