Наследие (СИ)

Он пробежал между деревьями, снова притаился прислушиваясь, и вышел на границу луга. Хозяйку Лоэль не увидел, на лугу ревел смерч, закручиваясь черной воронкой освобожденной Силы. Он разрастался, набирая обороты, поднимался выше, уже доставая верхушки деревьев, гнувшихся под напором неудержимой мощи. Листва и срывалась с ветвей, увлекаемая в силой смерча, ломались сучья, но их оглушительного треска не было слышно за ревом Силы. Птицы и звери спешили убраться подальше от смертельно опасной воронки. И только белоснежный каяр замер на границе леса и луга, не желая покидать хозяйку. Он улегся на траву и настороженно следил за черной раскручивающейся спиралью.

А в центре воронки стояла хрупкая рыжеволосая женщина с глазами, заполненными тьмой. Она стояла вскинув кверху руки и подняв лицо к небу. Подол платья, покорный ветру, метался из стороны в сторону, задираясь и обнажая стройные, широко расставленные ноги. Лента давно слетела с волос, и теперь они хлестали женщину по спине, плечам, лицу. Но она не замечала, ничего не замечала, все больше погружаясь в воспоминания, и по бледному лицу текли слезы…

— У нас все получится, Ви.

Дорб стоял за ее спиной, ласково поглаживая обнаженные плечи широкими теплыми ладонями. Его дыхание слегка шевелило волосы у виска. Мужчина поцеловал ее, и Виалин закрыла глаза, впитывая легкие касания жестких губ. Руки Дорба сошлись на ее груди, сильней притискивая к его телу, и подбородок накрыл черноволосую макушку женщины. Они замерли так на какое-то время. Молчали, глядя в окно очередного временного жилища, куда привела их дорога.

Бегать и прятаться надоело. Эрх раз за разом находил беглецов, приближался, и снова исчезали, зная, что придет время, и отголоски его гнева долетят до них. Виалин судорожно вздохнула и развернулась, лицом к своему мужу. Она поймала взгляд светло-зеленых глаз, прикрытых опушкой рыжеватых ресниц. Дорб смотрел на нее, не отрывая взгляда, и в глазах его плескались любовь и нежность. Он не чаял души в своей молодой супруге, и женщина знала это, принимая чувства мужчины с благодарностью и отвечая со всей страстью, на которую была способна.

Шагерд не был красив и на сотую долю, как его друг Эрхольд Дархэйм, но черты его дышали мужественностью, скрытой силой, и Виалин наслаждалась ощущением своей защищенности рядом с Дорбом. Льнула к нему, тянулась, как цветок за солнцем. Любовалась чуть волнистыми каштановыми прядями, часто играя с ними, наслаждалась, глядя на широкоскулое лицо с тяжелым подбородком. С удовольствием проводила невидимую линию кончиком пальца от широкого лба, между густыми бровями через нос с маленькой горбинкой, обрисовывала жесткие губы и заканчивала линию на подбородке, царапаясь о небольшую щетину, успевшую отрасти за ночь.

Любила ли она того, кто помог ей бежать, став защитником, зная, что расплатой будет смерть? Да, любила. И благословляла каждое мгновение, проведенное с Добрбертом. Они, наверное, могли бы быть счастливы до конца своих дней, если бы… Впрочем, тогда они верили, что будут счастливы долго, и часто представляли, какими будут их дети, сколько их будет…

Надрывное рыдание вырвалось из груди женщины, и смерч взревел еще сильней, вырывая с корнем одно из ближайших деревьев, ломая пополам второе. Фиалка, закрыла глаза, стискивая зубы до ломоты в челюсти, вспоминая их последнюю ночь. Кажется, никогда еще Виалин не сгорала так, как в те последние мгновения их страсти, отчаянной, болезненной, обреченной…

— Все получится, — повторил Дорб. — Вот увидишь, скоро он от нас отвяжется, и мы вздохнем полной грудью. Уйдем в тихое место, где будем только ты и я.

— В лес, — улыбнулась Виалин. — Хочу в лес.

— Значит, в лес, — он рассмеялся и склонился к приоткрывшимся навстречу женским губам.

Ее ладони скользнули по широкой груди мужчины, чувствуя, как под пальцами ускоряет свой бег преданное любящее сердце. Виалин приподнялась на носочки, прижимаясь к мужу всем телом, ловя его дыхание, ставшее сейчас прерывистым, огладила плечи и запустила пальцы в чуть жестковатые волосы. Она задохнулась, когда кольцо рук Дорба сузилось настолько, что стало тяжело дышать. А через мгновение он приподнял женщину, и она оплела его талию ногами, скрестив их за спиной.

Не разрывая поцелуя, мужчина донес свою молодую жену до неширокой грубой кровати и уложил на спину, нависнув сверху. Виалин снова потянулась к его губам, но Дорб оторвал от своей шеи женские руки, сжал оба запястья одной ладонью и завел их за голову женщины. Вторая ладонь мужчины заскользила по телу Виалин, задев напряженные от возбуждения соски, огладив плоский живот, бедро. Затем накрыли увлажнившиеся губы ее лона, погладили средоточие ее желание, и женщина, застонав, выгнулась ему навстречу.