Наследие (СИ)

Дания покаялась в тайной связи с ним и плакалась, что благородный лорд наигрался и теперь воротит нос, а она, бедняжка, чувствует себя растоптанной и потому… просит заставить вышеозначенного лорда жениться на ней. Дура!!! Это был скандал. О-о-о, это был не просто скандал! Какой бы глупой не была леди Рахел, но она все выставила так, что Дархэйм выглядел не тайным любовником, а совратителем девственницы! Девственницы, Бездна! Одна из первых придворных шлюх, счастливо избегавшая замужества, но не пропускавшая мимо штанов, чей обладатель был хоть сколько-нибудь привлекателен, оказалась девственницей!

— Твар-рь, — пророкотал Дархэйм и добавил противным высоким голосом, передернув плечами. — Девственница. Тьфу.

Он даже предвидеть не мог подобного исхода. Королева, эта клуша, возомнившая себя совестью королевства и главной поборницей морали, вызвала к себе Эрхольда и отчитала, как мальчишку, не стесняясь в выражениях. Да и Бездна с ней, лорд особо не вслушивался в слова венценосной курицы. Стоило ей провозгласить придворного лорда-поэта «мерзким развратителем невинных дев», как Дархэйм выпал в ступор, и выбрался из него только тогда, когда Ее Величество облагодетельствовала его звонкой пощечиной.

Но не слова о девичьей чести ошеломили черного лорда. Вовсе нет. Он не ожидал подобного коварства от глупой леди Рахел. Эрхольд ожидал предсказуемый итог своей игры. Дания, явно страдавшая из-за его охлаждения к ней, должна была исполнить волю любовника, желая угодить ему. Однако вот такого исхода Дархэйм никак не ожидал. Он кипел от бешенства и желания придушить Данию, впрочем, не только Данию. После высочайшей пощечины, полувиллиан едва сдержался, чтобы не порвать королеву на части.

Сама леди Рахел сидела на низкой скамеечке и горько плакала, но, скорей, от страха и осознания того, что натворила. Во-первых, Ее Величество приказала Дархэйму убираться от двора прочь и не являться до тех пор, пока участь грязного совратителя не будет решена. Дания лишилась возможного жениха и любовника, то есть Эрхольда. Потому что, во-вторых, королева, утешая «бедняжку», сказала, что никогда не свяжет милую девушку с распутником, ибо это не принесет ей счастья. И объявила о помолвке леди Рахел и лорда Ноара — немолодого королевского маршала. Лорд Ноар, не желал жениться после смерти своей любимой жены, но он так и не успел когда-то обзавестись наследниками, и это сильно огорчало Ее Величество. Услышав о том, кого ему сосватала королева, Ноар впал в крайнюю степень раздражения, объявив, что на шлюхе принца Ридана он, конечно, может жениться, но жениться на распахнутых вратах для всего двора, он не намерен.

Маршал пожалел о неосторожных словах, но было уже поздно, и Дания лишилась и своего покровителя, пусть и ненаследного, но все-таки принца. Скандал разгорелся с новой силой. Имя, произнесенное вслух лордом Ноаром, было слишком значимым, чтобы Ее Величество не начала расследование, в результате которого вскрылось много неприглядного из жизни двора. Принца отчитал венценосный кузен, королева отказалась разговаривать с Риданом, а его собственная супруга закатила истерику.

Выходка Дании обернулась против нее самой, и леди Дурная башка была выпровожена не только из дворца, но и из столицы, лишившись разом всего, что у нее было. Лорд Ноар ушел в отставку по доброй воле, опасаясь мести принца Ридана, сам Его Высочество всеми силами возвращал себе милость венценосной четы. Все это Дархэйм узнал из вестника от своего приятеля. При мысли о нем, Эрхольд фыркнул. Пожалуй, этот впечатлительный и драчливый молодой лорд стал единственным, с кем ему удалось подружиться с тех пор, как Шагерд предал его. Впрочем, дружба для Дархэйма давно стала пустым звуком, и придворный дружок стал всего лишь одним из атрибутов, которые должен иметь человек, чтобы не казаться подозрительным и не привлекать к себе внимание. И стоило прочесть вестник, как черный лорд забыл о временном друге, продолжив свой путь на Побережье.

Он не спешил, намеренно отправившись верхом. Нужно было вернуть себе самообладание, последнее время подводившее Дархэйма. Женщины! Кто бы мог подумать, что больше всего неурядиц у него будет из-за женщин?! Ингер, изнывающая от желания, которое он постоянно чувствовал, даже находясь далеко от нее. Неожиданно напомнившая о себе мать. Впрочем, с ней было проще всего, она сидела под замком. Виалин. Ее следов найти не удавалось, и оставалось только скрипеть зубами от злости, сгорая в огне ярости и тоски. Тело Виалин с чужой душой, вздумавшее влюбиться, а теперь проливавшее слезы, обвиняя его в жестокости. И, наконец, Дания Рахел. Эта… леди вывела Эрхольда из себя настолько, насколько не удавалось даже Виалин. При воспоминании об этой интрижке лорда охватывало бешенство! Как? Как он умудрился проглядеть столь извращенную глупость?!