Наследие (СИ)

Лорд остановился, прислушиваясь. Едва уловимый шорох раздался из самой отдаленной и старой части склепа. Криво усмехнувшись, Дархэйм направился туда. И с каждым новым шагом менялся его облик. Эрхольд откинул камзол, теперь жавший плечи, легко сорвал рубашку, и прислушался к шороху за спиной, когда появились и расправились крылья. Он раскрыл их и рассмеялся. Его мать всегда боялась, что он превратится в Виллиана, боялась черной силы, боялась чудовища, скрытого в ее собственном сыне.

— Ты видишь это, матушка? — спросил мужчина почти весело. — Не правда ли я хорош?

Ответа снова не последовало. Эрхольд остановился перед статуей первого Дархэйма. Она стояла в нише, но за спиной статуи имелась потайная дверь, механизм которой сломался еще пару столетий назад, и открыть ее можно было настолько, что мог пролезть лишь ребенок. Он когда-то тут проходил, потому точно помнил. Про проход, и как его открыть, маленькому Эрху сказал его человеческий отец. Лорд Дархэйм-старший говорил, что давно починить механизм, но его сыну это было ненужно, и он наплевал на старый потайной ход, как и его предки, использовавшие переход. Мать тоже знала, но никогда не подходила к нему, иначе не сунула бы голову в ловушку.

Она стояла за статуей, кажется, не дыша и боясь пошевелиться. Дверь была приоткрыта, но женщина в него не пролезла. Еще бы! Эрхольд с трудом прошел, когда ему было семь лет, леди Дархэйм и вовсе не смогла протиснуться.

— Милости Огненных, матушка, — издевательски произнес мужчина.

Женщина вжалась спиной в приоткрытую каменную дверь. Леди Дархэйм была слабым магом, и в темноте не видела, потому угадывала лишь контура тела своего сына. Но и этого ей хватило, чтобы кровь отхлынула от лица.

— Чудовище, — прошептала она и все-таки выбралась из-за статуи. Прятаться больше смысла не было.

— Всего лишь сын своего отца, — усмехнулся Эрхольд. — Нравлюсь? Ты ведь всегда хотела меня видеть именно таким, не правда ли? Ты столько раз напоминала мне о моей истинной сути, что я не мог не услышать.

Женщина остановилась за саркофагом, стараясь лучше разглядеть сына.

— Будешь убивать меня? Убивай. Только знай, я ни о чем не жалею. Ни о том, что сделала тогда, ни о том, что освободила бедную девочку сегодня.

Эрхольд склонил рогатую голову к плечу, рассматривая мать. Она была бледна, но старалась не показать страха. Леди Дархэйм, на удивление, почти не изменилась за эти годы, только черты лица утратили прежнюю властность. Их сменила угрюмая замкнутость. Однако в глазах все еще светился разум, не утраченный за столько лет полного одиночества. Ингер почти потеряла его, а вот леди Дархэйм нет. Она поджала губы и ждала своей участи.

Лорду до безумия хотелось вырвать матери сердце, прямо сейчас. Сжать его в кулаке, слушая отвратительный хлюпающий звук. Хотелось видеть, как угаснет свет в ее глазах. Но Эрхольд уже успел подавить первую ярость, и теперь размышлял, что делать с леди Дархэйм.

— Почему ты медлишь? — спросила она, и голос женщины предательски дрогнул.

— Решаю, как продлить твои мучения, мать, — равнодушно ответил Эрхольд.

— Что ты сделал с той женщиной, которую держишь в этом замке?

— Вырвал ей глаза, чтобы больше не шлялась по замку, — он снова издевался, но леди Дархэйм не поняла.

Она застонала и закрыла лицо ладонями.

— Что за тварь породило мое чрево? — расслышал лорд и заскрежетал зубами от ярости.

— Ты никогда не видела во мне сына, — произнес он.

— Я всегда была против затеи мужа, — женщина медленно двинулась от одного саркофага к другому, ведя ладонью по каменным крышкам. Эрхольд последовал за ней, идя с другой стороны захоронений. — Я просила его одуматься, но он не слышал меня, верил, что сила Бездны вознесет славу его рода. Зная, что я не хочу связи с чудовищем, он не сказал мне о том, когда собирается провести ритуал. Но я сразу поняла. Тот, кто пришел ко мне в его теле, был другим. Он вел себя иначе, говорил иначе. Я отказалась от связи, хотела сбежать, но он поймал меня, когда я уже бежала по лестнице. Догнал и взял там же, не заботясь о том, что нас видят слуги, не слушая моих криков. Виллиан в теле моего супруга насиловал меня до рассвета, пока не истекло его время. Я потом несколько дней не могла встать с постели. Он растерзал мое тело, растоптал душу…

— Да неужели? — Эрхольд зло расхохотался. — Вам так не понравилось, матушка? Наверное, поэтому, когда обезумевший от страсти к человеческой женщине, он вернулся, вы принимали его несколько месяцев? Эта мразь убила моего отца! Моего человеческого отца! Тахрад рассказал мне правду о моем рождении, учил, как пользоваться силой. Знаете, что он сделал сразу же, когда открыл мне глаза? Он открыл передо мной дверь в мир мертвых, чтобы я мог там с ним встречаться. И пока вы ненавидели меня в этом мире, он обучал меня в мире потустороннем. Догадаетесь почему? Ну же, матушка! Вы ведь приняли его, когда он явился к вам снова по проторенной дорожке, самовольно захватив тело отца. Вы тоже знали, кто он, но приняли его! Хотелось повторить блуд на лестнице?