Наследие Сири

Мы действительно пировали — мясо, размоченное в вине было очень вкусным, практически ресторанным блюдом. Больше никогда не буду называть олу брагой, это полноценное белое вино, только вкус был больше ягодный, чем виноградный, оказалось, при брожении добавляют мед и цветы травы. Эту травку отец держал в секрете, и поэтому, его ола имела такой успех на рынках.

Юта поужинала, и села возле костровища. Подкинула веток, уложила на колени уже достаточно большое, связанное лично ею одной одеяло, и продолжила вязание. Пальчики двигались уверенно, петли выходили одинаковыми, и изделие получалось очень ровным и красивым. «Надо будет начать украшать изделия, покажу ей как можно вязать косы» — подумала я. Иста вязала носки, я вязала первый свитер. Он будет моим подарком отцу. Это очень долгий процесс, и свитера мы отложим на потом, а сейчас нужно осилить как можно больше носков, шапок и одеял. Пока мы покажем только простые вещи.

Ола сделала свое дело — голова приятно кружилась, плечи перестали болеть от тяжелой работы. Довольные урожаем и приятным вечером мы быстро заснули. Следующая неделя будет очень напряженной, но меня ждала поездка, и это радовало — наконец-то я узнаю больше об этом мире. Но завтра я планировала познакомиться с деревней, понять, чем занимаются здесь. За рукоделием у нас с Истой было очень много время на разговоры, а точнее, на ее рассказы.

Глава 8

Иста рассказала как зовут соседей, и в каком доме можно купить молоко, яйца, муку. В деревне у одного хозяина была небольшая мельница, и муку использовали только для хлеба и каши. У другого были поля с растением, из которого он отжимал масло, но на всю деревню не хватало, и приходилось докупать масло на рынках в Сорисе — все свозили туда продукты своего труда. Осенний рынок был самым богатым.

В наших землях пяти карлов есть рынок, на который приезжали жители окрестных деревень. Он был в половине ночи езды на восток — на землях нашего карла, в деревне Клоум. «Но даже ночи не хватит, чтобы доехать до границы с восточным карлом» — несколько горделиво заявила Иста. Все-таки у нее есть гордость за свою землю.

Она достала из кувшина в кухне небольшой мешочек и запустила в него руку. Вынула руку с горстью железных кружков и ромбов. Наконец я увидела деньги, а то уже начинала думать, что здесь в ходу только бартер. Ромб называется «суал», на него можно купить пять мешков муки или десять десятков яиц. Мешок был мерой, и был размером примерно метр на полметра. Десять суалов стоит овца. Корова стоит пятьдесят суалов. Круглый называется «рам», и монета разменивает суал. В суале десять рамов. Монетки грубые, но на них есть уже стертая, и не понятная гравировка. Я спросила Исту что было изображено на монете, она сказала, что не знает, да и не зачем это знать.

Мне выдали суал и три раза пересказали что нужно взять, у кого, и сколько денег отдать. Я вышла со двора, и было ощущение, что Иста стоит сейчас, смотрит мне в спину, и прощается с деньгами. Видимо, мое состояние полного непонимания всего происходящего пугает ее, или же Сири была не самостоятельной, и девушка привыкла за всем следить? Я шла в деревню как в торговый центр, предварительно прожив лето в палатке на острове. Предстоящий шопинг бодрил. Только подойдя к мельнице, я поняла, что если я сейчас возьму полмешка муки, мне придется с ней идти дальше, за молоком, потом еще дальше — за яйцами. Помахала рукой вышедшему на встречу соседу-мельнику, и обещала зайти на обратной дороге.

Дома шли вниз по реке, или в небольшом удалении от нее. Река несла жизнь. К некоторым огородам были прокопаны рвы от реки. Люди, живущие урожаем, не имеют права потерять его — так вся семья будет обречена на голод. Соседи помогали друг другу, забирали себе детей обнищавших крестьян, которые уходили работать или служить в Сорис. Но большинство с трудом тянуло свою семью, и с раннего утра до поздней ночи работали, считай, только на свой живот.

Я дошла до дома с курами. Такой-же как у нас дом, но по периметру дома забор из лозы, что показала мне Юта у реки. Куры ходят по двору вместе с тремя козами, видно, что дойными. У дома играют девочка и мальчик — примерно ровесники Юты. Они помахали мне рукой и забежали в дом. Вышла полная румяная женщина, но когда она подошла, я увидела, что кроме полноты ее красит беременность, наверное месяцев шесть. Я улыбнулась. Она должно быть Касма, только вот Иста ничего не говорила про беременность. Могла не знать.

— Сири, давно я тебя не видела, да и Иста тоже теперь редко приходит, Юта сама прибегает за яйцами. Сейчас, пока урожай не уберется, некогда играть, но они все равно успевают, — убегают с ней под предлогом проводить. — Женщина улыбалась даже когда говорила.

— Да, детям нужно чаще играть вместе. Ваших двое, не так страшно отправлять в гости, чем одну, пусть они приходят к нам, — я посмотрела на ее живот, и она заметила мой взгляд.

— Наверно снова двое, никакого покоя даже во сне, — она руками обняла живот, — к самым холодам должны быть с нами, — Касма устало пошла к дому, и рукой дала знак идти за ней.