Наследие Скарлатти

– Да. Я полагаю, что вы понимаете. Вы давно и дружно работали с Бертольдом. Вы совершили массу полезных дел… – Он обернулся и уставился на Пула. – Я вот что, собственно, хочу сказать. Все, ради чего мы трудились, может пойти насмарку из-за этих внутренних разногласий. Достижения Функе, Бертольда, фон Шнитцлера, Тиссена, даже Крюгера превратятся в прах, если мы не объединимся. Мы должны сплотиться вокруг одного, быть может, двух приемлемых вождей…

Вот оно! Это знак. Теперь Пул был уверен. Рейнгардт назвал имя! Крюгер!

– Может быть, Эрих, вы правы. Но вокруг кого? – Назовет ли Рейнгардт это имя еще раз? Более чем сомнительно, потому что Крюгер не немец. Но как, ни малейшим образом не выказывая своей озабоченности, вынудить Рейнгардта еще раз обронить имя, просто-напросто еще раз упомянуть его?

– Возможно, Штрассера. Он силен, привлекателен. Людендорф действительно обладает славой национального героя, но он уже чересчур стар. А понаблюдайте за этим Гитлером, Пул! Вы читали протоколы его выступлений на мюнхенском суде?

– Нет. А стоит?

– Да! Он заражает энергией! Фантастически красноречив! И глубок!

– У него много врагов. Ему запрещено выступать с речами почти во всех землях и княжествах Германии.

– Неизбежные издержки в поступательном движении к власти. Запреты на его речи уже снимаются.

Теперь Пул внимательно всматривался в Рейнгардта.

– Гитлер дружит с Крюгером, да?

– Ах! А вы бы не дружили? У Крюгера миллионы! Это благодаря Крюгеру Гитлер получил свои автомобили, своего шофера, замок в Берхтесгадене. Бог ведает, что еще. Не думаете же вы, что он купил все это на свои авторские гонорары, а? Смешно. В прошлом году Гитлер при заполнении налоговой декларации указал доход, которого, пожалуй, не хватило бы и на покупку двух шин к «Мерседесу». – Рейнгардт рассмеялся. – Слава богу, нам удалось приостановить следствие в Мюнхене. Да, Крюгер – это благо для Гитлера.

Теперь Пул был абсолютно уверен. Участники цюрихской группы не знали, кто такой в действительности Генрих Крюгер!

– Эрих, мне пора. Вы не позволите вашему шоферу отвезти меня обратно в Вашингтон? Был бы вам весьма обязан.

– Ну разумеется, мой дорогой друг.

* * *

Пул открыл дверь своего номера в гостинице «Амбассадор». Услышав звук поворачиваемого в замке ключа, сидевший в номере человек вытянулся по стойке «смирно».

– Это я, Буш.

– Телеграмма из Лондона, мистер Пул. Я подумал, лучше доставить ее вам лично, нежели зачитывать по телефону.

Пул открыл конверт и развернул послание:

«Герцогиня покинула Лондон тчк Место назначения установлено Женева тчк Слухи о совещании Цюрихе указания телеграфируйте парижское отделение».

Пул крепко стиснул зубы, но гнев рвался наружу. «Герцогиня» – закодированное имя Элизабет Скарлатти. Итак, она отправилась в Женеву. Сто десять миль от Цюриха. Отнюдь не увеселительная прогулка: в такой поездке каждый километр чреват большой опасностью.

То, чего так боялся Жак Бертольд – заговора или контрзаговора, – теперь запущено в действие. Элизабет Скарлатти и ее сын «Генрих Крюгер» предпринимают свои меры. По отдельности или сообща? Кто знает…

Пул принял решение.

– Отошлите в парижское отделение следующую телеграмму: «Не допускайте герцогиню к рынку. Ее заявку необходимо немедленно изъять из наших списков. Повторяю: не допускайте герцогиню».

Пул отпустил курьера и подошел к телефону. Нужно было срочно забронировать билет – пора в Цюрих.

Переговоры не состоятся. Он не допустит. Он убьет мать, разоблачит убийцу-сына! Смерть Крюгера не заставит себя ждать!

Большего сделать для Бертольда он не мог.

Часть III

Глава 41

Звонко перестукивая колесами, поезд въезжал по старомодному, перекинутому через Рону мосту в Женеву. Элизабет Скарлатти сидела в своем купе и смотрела в окно – сначала на плывущие по реке баржи, потом ее взору открылись высокие берега, а вслед за тем и обширная территория сортировочного парка. Женева – опрятный город. Но есть в его облике нечто, помогающее скрывать интенсивную борьбу множества наций и тысяч титанов коммерции за дальнейшее обогащение. Элизабет пришла в голову мысль, что люди вроде нее – неотъемлемые частицы живого организма этого города, их существование невозможно без нее, иными словами, Женева немыслима без таких, как Элизабет Скарлатти.