Наследие Судьбы. Книга вторая (СИ)

По дороге домой я с силой сжимала руль автомобиля. Шок и ужас сменились злостью и яростью. Я была на грани того, чтобы потерять контроль над собой, и с трудом сдерживала эмоции. В этот момент в моей голове звучали слова давно забытой песни.

Два года между нами — что же значат для тебя они?

Не верю, что пустяк просто — ты не каменна

В моём мире поначалу была самозванкой

А став частью меня, вывернула наизнанку всё

Это меняет меня абсолютно, абсолютно

Мне без тебя, солнце, неуютно

Это меняет меня абсолютно, абсолютно

Снова у окна встречаю утро

Это меняет меня абсолютно, абсолютно

Знаю, что вернётся всё по кругу

Я всё такой же глупый, все так же верю в чудо

Опускаю взгляд, но не опускаю руки

Это меняет меня абсолютно — исп. Bahh Tee, EMIN

— Это всё уму непостижимо, — поток моих мыслей прервал громкий голос Славика. — Влад поступил глупо и неправильно!

— Конечно, неправильно! Он нужен этому миру, и его силы помогали спасать мир от катастроф почти тысячу лет. А теперь он оставил свою миссию и решил прожить обычную жизнь.

— Я не об этом сейчас. У Влада должен быть другой путь, как и у всех нас. Но его вмешательство нарушило путь, начертанный Судьбой, что приведёт к хаосу и нарушению всех мировых порядков самой Вселенной.

— О чём ты?

— Когда я был мёртв, в сознании Судьбы я видел прошлое, настоящее и будущее. Точнее говоря, я видел то будущее, которое со стопроцентной вероятностью должно произойти при любых раскладах, выборах и действиях.

— И что происходило в том будущем?

— Не важно, — Славик отвечал уклончиво и без какого-либо желания. — В любом случае Влад имел силы. Он не может умереть обычным человеком. Это невозможно.

— Может, его силы можно вернуть?

— Не могу знать. Но тот факт, что твоя тетя смогла вернуть силы, даёт мне надежду на то, что мы сможем исправить ситуацию. Будущее должно прийти к тому исходу, которое я пережил на том свете. К лучшему исходу, — лицо Славика сейчас было точно скопировано с Владимира. Он был сосредоточен, серьезен и слишком напряжен.

— Ты можешь рассказать хоть что-то о том будущем, которое ты так яростно пытаешься вернуть?

— Прости, но я не могу этого сделать. В противном случае подобная информация может ещё сильнее нарушить хронологию событий и вызвать цепную реакцию, но уже с твоей стороны. — Славик глубоко вздохнул. — Скажу тебе только об одном. К моему сожалению, Владу не долго осталось наслаждаться обществом Лены и счастливой семейной жизнью. Лена является неизвестной переменной на его пути, а их жизни никогда не должны были пересечься.

— Что…? Что всё это значит? — я была напугана словами Славика, а его загадочные намеки выводили из себя.

— Лена не его истинная любовь, и они никогда не смогут быть вместе.

— С чего ты взял? Влад и Лена любят друг друга и уже несколько месяцев как счастливы друг с другом.

— Я видел будущее и знаю, каким оно должно стать. В этом будущем у Влада есть другая девушка, и его сердце занято ею.

— То есть, у Влада должна быть другая девушка? — спросила я, чувствуя, как моё сердце сжимается от боли. — И ты думаешь, что из-за этого Влад не сможет быть с Леной?

— Я знаю это точно. Если мы не сможем изменить будущее, которое я видел, то никто из нас не сможет быть счастливым. Поверь мне.

— Что же нам делать? Мы не можем просто так сказать Лене и Владу, чтобы они расстались.

— Пока мы ничего не будем делать. Пусть всё идёт своим чередом. Но я постараюсь сделать так, чтобы всё вернулось на свои места. Надеюсь, это поможет спасти всех нас от неминуемого конца, — парень бормотал с болью и обреченностью в голосе. От его души исходили волны страха и сожаления.

— Что могло тебя напугать? Я чувствую, что ты испытываешь страх и сожаление. В чём причина этого негатива?

— Я боюсь того, что нам всем придётся заплатить за то, чтобы наши пути вернулись на свои места… — Славик замолчал, смотря в лобовое стекло отрешенным и потерянным взглядом. — Я сейчас осознал, что по всем документам я не существую и являюсь призраком.

— В каком смысле?

— Юридически я признан умершим. Варлей Вячеслава Германовича вот уже полтора года как нет в живых.

— Точно. Это… это всё звучит жутко. Тебя не пугает подобное осознание?

— Не пугает. Знаешь, я считаю, что это правильно.

— Что именно?

— То, что моя прежняя жизнь и старая личность похоронены вместе со всем болезненным прошлым.

— Звучит не очень радостно. Что может быть правильного в собственной смерти?