Наследие Тьмы

– Сражаться! – прорычал «старый медведь», поднимая «Вдовью скорбь». – Бери пример с Вегарда. – Он кивком головы указал Драгу на залитого оркской кровью берсерка, с радостным блеском в глазах наблюдающего за бегущими на них орками. На губах молодого воина играла кровожадная улыбка, а окровавленное оружие в напряженных руках слегка подрагивало.

– Тоже вариант, – одобрил дворф, сплевывая под ноги набегающим оркам.

– Приготовьтесь, – послышался за спинами мужчин голос Энвинуатаре, – и стойте на месте.

– Да мы и так готовее некуда, девочка! – Драг облизал губы.

Орков и отряд разделяло всего несколько десятков шагов. Дворф за свою жизнь принимал участие во множестве сражений и понимал, что толпа просто сметет их. Единственный шанс – броситься вперед и попытаться хоть как-то сдержать натиск атакующих. Но это следовало бы сделать гораздо раньше.

– Куда уж больше-то готовиться-то… – Дворф пробежал взглядом по нападающим и выбрал для себя цель – огромного орка с изогнутым тесаком.

– За мою женщину – отвечаешь головой. – Берсерк так красноречиво посмотрел шпиону в глаза, что тот незамедлительно кивнул. – Отступи с ней назад, орки отвлекутся на нас, женщину они даже не посчитают опасной.

Де Блейт и сам не понаслышке знал о непроходимой тупости большинства диких орков, поэтому счел план берсерка вполне жизнеспособным, если он сможет уговорить девушку отступить…

– Доверьтесь мне! – Слова Энвинуатаре прозвучали скорее как приказ, а не просьба. Даже дернувшийся вперед берсерк устоял на месте и только оскалился, словно дикий зверь.

– Довериться бабе… – сокрушенно произнес Тред, покачав головой. – И что самое обидное – я, наверное, даже пожалеть об этом не успею…

Воины уже ощущали зловонное дыхание ревущих зеленокожих.

Внезапно сидящая на коленях Энвинуатаре резко выпрямилась, словно струна на лютне придворного менестреля, и выставила перед собой открытые, чуть светящиеся ладони.

Прыгнувшие на воинов орки будто налетели на невидимую стену, с треском впечатавшись в нее.

– Да поможет нам Свет! – Жрица скрестила руки на груди, положив ладони на плечи и низко опустив голову, начала нараспев произносить новую молитву.

– Покажем ублюдкам! – радостно взревел Драг, чувствуя, как сила переполняет его.

Дворф прыгнул вперед, мощным ударом вогнав лезвие топора прямо меж глаз орку, пытающемуся подняться после столкновения с барьером жрицы, и от души пнув по роже его трясущего головой оглушенного соседа.

– Не лезь вперед батьки, мелкота! – Подоспевший Тред плечом сбил с ног двух противников, одного из которых сразу же добил Драг, а другой, перекувыркнувшись через голову, врезался в наседающих товарищей, опрокинув их на землю.

Между одноглазым наемником и дворфом пронесся ревущий берсерк, врубившийся в самую гущу зеленокожих. Вегард колол, рубил, резал и бил, рассекая плоть и дробя кости врагов, абсолютно не обращая внимания на наносимые ему раны. Один из орков упал в грязь с распоротым брюхом, а голова другого, снесенная с плеч «Кровавым жнецом», уткнулась застывшей мордой прямо в дымящиеся внутренности. Алая от крови лента стали перечеркнула горло третьего зеленокожего – и спустя мгновение фонтан крови вознесся к мрачным небесам. Вегард с силой пнул ранее отрубленную голову, угодив ею в морду ближайшему врагу и перерубив тому ключицу ударом топора, после чего толкнул раненого орка в сторону и с диким хохотом ринулся на нового противника.

Де Блейт, все еще помнящий горящий безумием взгляд берсерка, сражался рядом с молящейся Энвинуатаре. Шпион не собирался оставлять девушку без прикрытия точно так же, как и лезть с длинной рапирой в гущу схватки. Двух прорвавшихся к нему орков он встретил с холодной улыбкой и в полной готовности, возблагодарив Свет за тупость его противников, не догадывающихся просто обойти тройку сдерживающих их воинов.

Зеленокожие даже не подумали напасть на шпиона с двух сторон и тупо атаковали его в лоб, размахивая зазубренными мечами. Де Блейт легко ушел в сторону, пропустив холодную сталь оркского клинка прямо перед собой, и, выхватив из рукава узкий стилет, ткнул орка под мышку, погрузив в незащищенную плоть острое лезвие. Орк оступился и, сделав неуверенный шаг, упал, а его приятель бросился на Наэрона с удвоенной яростью. По-прежнему уклоняясь от свистящего в воздухе тесака, де Блейт не решался блокировать тяжелое оружие своей рапирой, не предназначенной для подобных фокусов. Он словно мотылек легко порхал вокруг сбившего дыхание врага, выбирая момент для атаки, предоставившийся очень скоро. Безобидный мотылек вмиг обратился озлобленной осой – и сверкающее острие рапиры, точно жало, вошло в раскрытую пасть, пробив кость и выйдя из затылка. Вошедший во вкус де Блейт быстро подбежал к наседающим на северян и дворфа оркам и тремя быстрыми ударами поразил троих зеленокожих в незащищенные спины.

Наэрон уже собирался вернуться к жрице, когда ощутил, как сильно нагрелся медальон у него на груди. В горячке боя шпион не сразу почувствовал, что его кожу довольно сильно жжет.