Наследие Тубана

София погладила камень. Он удивительным образом выделялся на фоне усталого и совершенно заурядного лица девочки.

— Но если Тубан внутри меня, что это меняет?

Профессор убрал зеркало.

— Во-первых, ты обладаешь особой силой. И сегодня ты воспользовалась ею против напавшего на тебя Покоренного. София, ты можешь вызывать рост растений. Эти лианы, что задержали мальчика и едва не сломали ему крыло, твоих рук дело. Это сила жизни, София, сила Древа Мира.

София инстинктивно сжала пальцы в кулак, словно ожидая, что вот-вот появится какое-нибудь растение или распустится какой-нибудь цветок.

— Но это еще не все. Твое тело может меняться. Ты можешь иметь крылья дракона, ну а если тебе удастся воспользоваться силой Тубана в полной мере, то ты можешь обрести его тело.

— То есть вы хотите сказать, что я могу превратиться в дракона?

Профессор уверенно кивнул, пристально глядя на девочку. София напряглась всем телом. Внезапно она перестала понимать, кто она теперь, и главное — стала воспринимать свое тело как нечто чуждое, готовое с минуты на минуту выйти из-под ее контроля.

— Но нужно упорно тренироваться. Сегодня ты действовала импульсивно, а таким образом можно использовать только часть твоих способностей. Когда ты поверишь в свой дар, то сможешь управлять им одной лишь силой воли.

Софию охватило смятение. Все, что она знала об этом мире вплоть до сего дня, теперь казалось ей ненастоящим и неполным. Она бы не удивилась, если бы дом вдруг поднялся в воздух или предметы стали отрываться от земли. В мире, в котором обычные человеческие создания скрывают в своей груди драконов или пребывают во власти некоей злобной сущности, случиться может все что угодно.

— Но если на Нидхогра наложено проклятие, кто же управляет напавшим на меня мальчиком? — добавила она, почти полностью обезоруженная.

— Я уже говорил тебе, что проклятие Тубана не является окончательным. Нидхогр оставил на земле своих последователей, которые являются распространителями его воли в этом мире. Они его земное воплощение. До тех пор пока проклятие сдерживает силы Нидхогра, его последователи также ограничены в своих возможностях. И он и его дети живут за счет зла, и всякий раз, когда им удается обмануть какое-нибудь человеческое существо, делая из него Покоренного, они питаются его недовольством, чтобы двигаться дальше. Вот почему Дракониды блюдут волшебные чары и пытаются восстановить плоды Древа Мира. По окончании войны их город отделился от земли и стал парить в свободном полете по небу, неся на себе Древо Мира, которое с того дня потеряло былую силу и почти полностью высохло.

— Город из моих снов! — воскликнула София, после того как ее внезапно осенило. — Мне постоянно снится белый город!

— Я знаю, — спокойно заметил профессор. — Я обустроил твою комнату по его подобию в надежде, что ты постепенно сама вспомнишь, откуда ты и где твои корни.

Все детали мозаики встали на свои места в ужасающе логичной последовательности. Даже история, рассказанная Лидией, теперь обрела смысл. Все оказалось жуткой правдой.

— Тогда получается, Нидхогр… уже среди нас?

— Нет еще, но его злоба уже косит свои первые жертвы. Он может действовать в этом мире, это верно. С большими ограничениями, но может. С тех пор как Древо Мира увяло, положение становится все хуже и хуже. Природа лишилась его защиты и оказалась подверженной нападению человека, существа крайне высокомерного, которое считает, что может жить даже после того, как оно порвало свои связи с природой, и может найти ей замену. До тех пор пока существовали драконы и Древо Мира, его спесь как-то сдерживалась, но сейчас человек злоупотребляет данной ему свободой, превознося себя как властителя вселенной. Мало-помалу он стал нарушать законы природы, все больше изменяя окружающую среду. И, действуя таким образом, он стал разделять образ мыслей Нидхогра. Бунт виверн и бунт человека по сути одно и то же: и те и другие хотят разрушить естественный ход вещей, пытаясь завоевать роли, им не свойственные. Таким образом, со временем они наносили природе все более тяжкие увечья, и проклятие ослабло. Нидхогр еще в заточении, но его оковы с каждым разом становятся все слабее.

Постепенно София стала прозревать.

— А он вернется?

— Раньше, чем мы думаем.

— И кому выпадет на долю остановить его? — спросила девочка, нервно заламывая руки.

— Тебе, — ответил профессор. — Тебе и другим Драконидам. Пришло время возродить плоды Древа Мира. Для многих поколений их поиски ничего не дали. Ни у кого не оказалось достаточной силы, чтобы их обнаружить. Но теперь все изменилось. Теперь, когда Нидхогр вот-вот вернется, скрытые возможности Драконидов, полученные ими от союза с Драконами-стражами, не сегодня-завтра должны вновь проявиться в преддверии финальной битвы. И я чувствую, что ты обладаешь такими способностями.

София опустила глаза. Неверие постепенно уступало место чему-то новому, что отдаляло момент сведения счетов с суровой реальностью, о которой поведал ей профессор.

— Так вот почему вы ничего не знали ни о моем отце, ни о моей матери, ведь так?