Наследие Туврона

Оказавшись в спальне, я смотрела на постель, в которой лежал Киляр, смотрела, и чувствовала боль моего дракона. Адскую, будто каждая косточка разрушается. И я поняла, что времени мало. Шанс есть всегда, крохотный, но есть. И я была полна решимости, воспользоваться им.

Подбежав к кровати, упала на колени. Мои руки дрожали, я видела, что они практически тряслись и не слушались меня. Осторожно накрыла ладонью руку Киляра, лежавшую поверх одеяла. Взгляд намертво приклеился к его лицу. Кровоподтеки, разбитая губа, нос сломан, кажется, и челюсть тоже. Даже кости были сдвинуты вправо. Поняла, что вновь плачу, но просто не замечала непослушную жидкость, льющуюся из глаз.

Киляр открыл глаза. Мутный взгляд задержался на моем лице. Немного прояснился. Рука Киляра вздрогнула и едва заметно сжала мою ладонь.

– Не шевелись, – прошептала я, голос звучал хрипло, надломлено, был чужим для меня. Киляр моргнул, будто слушаясь. Замер.

– Я люблю тебя, – шептала я, – Очень люблю. Всегда любила. Просто я глупая, дура совсем.

Я говорила, понимая, что не могу больше молчать. Отчаянно, так, будто считала, что мои слова задержат его со мной, не пустят в мир мертвых.

– Мне на все плевать, только бы ты был рядом, – тараторила я, – Я за тобой хоть на край света. Понимаешь? – спрашивала я, а слезы лились из моих глаз.

Наклонившись, прижалась лицом к его раскрытой ладони. Плача, и вдыхая запах моего дракона.

– Не смей меня бросать, понял? – уже угрожала я, чувствуя, как мои слезы впитываются в ладонь дракона.

И я вспомнила, что в воде мой Хвостатый чувствует себя лучше, как и я.

– Хочешь дождика? – торопливо спросила я.

Киляр два раза моргнул. А потом раздалось тихое «Угу» на выдохе. И я улыбнулась. Этот его ответ был самым желанным, самым долгожданным для меня. И я вызвала дождь. Проливной. Капли стекали по постели, впитываясь в матрас. Растекались по моей одежде, волосам. А я увидела, как Киляр глубоко вздохнул.

«Лисенок…» – услышала его прерывистый шепот в своих мыслях. Я чувствовала его боль, но еще я ощущала, как с каждой каплей сломанные кости любимого срастаются. Медленно, миллиметр за миллиметром, оглушая болью, но они срастались.

– Я так тебя люблю! – простонала я, утыкаясь лбом в матрас рядом с рукой Киляра, понимая, что остается только ждать. Сутки, неделю, месяц… Но я готова просидеть рядом с любимым, и обливать его дождем, только бы это помогло.

«Челюсть, милая, вправить нужно, – прерывисто прошептал Киляр, – Говорить не могу. И потом, срастется неправильно, будет у тебя кривой муж».

Я подняла голову, смеясь и рыдая одновременно.

– У меня будет самый замечательный муж, самый любимый, самый красивый, – шептала я, улыбаясь сквозь слезы.

Придвинувшись, осторожно положила ладони на щеки и подбородок Киляра. Чувствовала сломанные кости под своими пальцами.

– Будет чуточку больно, – предупредила я, и легонько надавила.

Сосредоточив всю энергию на кончиках пальцев, заглянула дракону в глаза. Видела, как потоки энергии струились через мои пальцы в тело любимого, исцеляя поврежденную ткань и раздробленные кости.

– Потрепи немножко, любимый, – уговаривала я, проводя руками по его лбу, вискам, волосам, непривычно торчавшим в разные стороны.

– Поцелуй, – тихо шепнул Киляр.

Я немного отстранилась от любимого. Увидела его взгляд, ярко-синий. И тумана боли в его глазах практически не было. Легкая, немного уставшая улыбка на губах.

Сглотнула, наклонилась ближе, нежно и осторожно прикоснулась к губам своего дракона. Услышала легкий, немного хриплый стон.

Шумно вздохнув, прижалась к губам Киляра крепче, плотнее, отказываясь от воздуха. А на наши головы все еще лилась вода, появляясь из воздуха где-то под высоким потолком.

Она пришла! Хотелось кричать от счастья, но получался только стон. Хриплый и чужой. Но это было не важно. Главное – Сиана пришла, и сидит сейчас радом, и самое удивительное – она целует меня. Ласково и вместе с тем страстно. Да так, что кровь бурлит по венам.

Понимал, что сейчас я пока не способен на подвиги, но ужасно хотелось сжать хрупкое тело лисички руками. Предательские конечности не слушались. Кости все еще были сломаны, и шевелить руками и ногами я пока не мог. Но чувствовал, как они исцеляются. А еще, приоткрыв рот, и впуская немного несмелый, ласковый и любопытный язычок лисички в свой рот, я понял, что не все мои конечности не могут шевелиться. Одна, практически, самая важная, уже зашевелилась, да так, что простынь, которой меня укрыли, приподнялась.

– Киляр? – шепнула Сиана, когда я излишне громко простонал. А что делать, если ее руки скользнули по моей груди, задевая ставшие вдруг чувствительными соски. Бл***! Я же не баба! Или просто мое тело так остро реагирует на касания любимой?

– Все хорошо, – выдохнул я, понимая, что даже на разговоры пока нет сил.

«Просто я тебя люблю, – прошептал я, понимая, что ментальное общение у нас появилось не так давно, а, следовательно, сам процесс пока не привычен, – И хочу, – добавил я, скосив глаза на свое «восстание».