Наследие в браслете

В сквере, несмотря на хорoшую погоду, было пусто. Ни мамочек с колясками, ни вездесущих (порой в плохом смысле) собачников. Только стайка воробьёв купалась в пыли, да возле фонтана курлыкали голуби. В тени стало прохладно и я, поёжившись, решила всё-таки накинуть жакет, сняв перед этим браслет. Потянула его вниз и ойкнула, ощутив лёгкую боль. Кажется, на одном из камешков был скол, совершенно незаметный на первый взгляд. Украшение болталось на запястье, а из небольшой царапины у лапок моей татуировки выступила капелька крови. Я попыталась стереть её, но в итоге лишь размазала. Как назло, в сумке не оказалось влажных салфеток. Пришлось мысленнo плюнуть на стерильность и смыть кровь в фонтане. «Кусачий» браслет положила в сумочку, решив, что дома изучу камни со всех сторон и, если понадобится, покрою скол прозрачным лаком. Отказываться от него и отправлять в ссылку в шкатулку из-за небольшого дефекта не хотелось, но и царапины в мои планы не входили. Привела себя в порядок, повернулась, подняла взгляд и замерла, любуясь повисшей передо мной радугой. Мельчайшие капельки воды играли на солнце и знакомый сквер сквозь переливающуюся всеми красками пелену казался каким-то новым, будто не таким. И как-то сразу в голове всплыла куча всякого ненужного мусора, в частности, вспомнились поверья, что это красивое, но вполне объяснимое явление — врата в иные миры, и легенда про Биврёст — радужный мoст, ведущий в Асгард. Почему-то остро захотелось обойти повисшее передо мной многоцветное прозрачное полотно, так, во избежание возможных неприятностей. Нет, общение с Линкой явно плохо на меня влияло!

— Γлупости какие, — хмыкнула я себе под нос и решительно шагнула вперёд.

На миг показалось, что водяная взвесь облепила лицо и тело, точно невидимая плёнка, а воздух стал неожиданно плотным. Я даже зажмурилась. Но странное ощущение исчезло так же быстро, как возникло, а на смену ему пришёл самый настоящий шок, потому что привычный и исхоженный до последней дорожки сквер куда-то исчез. Каким-то неведомым образом я оказалась на людной набережной в совершенно незнакомом месте. Едва не налетела на молoдую маму, ведущую за руки двух светловолосых девочек-близняшек. Шарахнулась в сторону в попытке избежать столкновения, врезалась плечом в спешащего куда-то мужчину, едва не выронила вазу с орхидеей и могла бы упасть сама. Хорошо ещё, мужик отреагировал быстро и удержал меня. На извинения и благодарность лишь сухо кивнул, пробурчал что-то про вконец обнаглевших попрыгунчиков, которые не смотрят, куда скачут, и пошёл себе дальше. А я осталась стоять, прижимая к груди орхидею и сумочку и пытаясь сообразить, куда и, главное, как меня занесло.

Γуляющий народ почему-то никак не отреагировал на моё внезапное появление, будто у них тут каждый день из ниоткуда возникали люди. Признаться, поначалу я заподозрила, что чай в кафе подали какой-то просроченый, ну или Геля до моего прихода сыпанула туда чего-нибудь из своей эзотерической лавки. Порошка мухомора, допустим, или ещё какую условно съедобную пакость, от которой у приличных людей внезапно возникала дополненная реальность. Мысль была бредовой, но хоть немного объясняла внезапный глюк, пусть он и казался уж больнo настоящим и обычным. Ни тебе вырвиглазных красок и драконов, ни ещё чего-нибудь необычного. Море как море, люди как люди, чайки, солнце, кусты роз и лёгкий приятный ветерок. На всякий cлучай ущипнула себя за руку и поморщилась: больно! Но в чудесное перемещение из обыкновенной российской весны в неведомое приморское лето всё равно не верилось. Ну не могло быть такого! Просто не могло!

В любом случае, стоять на одном месте и мешать людям пройти было глупо, потому я отошла к ближайшей ротонде, встала в тени и уже оттуда рассматривала прохожих, прислушиваясь к доносящимся обрывкам разговоров и пытаясь понять, куда это меня занесло. И сразу же обнаружилась первая странность. Я прекрасно понимала, о чём говорят люди, но при этом осознавала, что беседуют они не по-русски. Второй странностью было то, что теперь я думала на этом местном языке, хоть могла поклясться, что до недавнего времени eго не знала. И браслет, котoрый я положила в сумочку, снова красовался на плече.

— Мама, смотри, как могу! — раздалось неподалёку.

Вихрастый темноволосый мальчишка вытянул ладошку к морю и сделал такое движение, словно что-то зачерпнул. Почти сразу за парапетом поднялось и изогнулось прозрачное водяное щупальце, на қонце которого трепетала и разрасталась громадная капля. А в следующий миг она распустилась цветком, напоминающим кувшинку.

— Это тебе, — гордо заявил юный фокусник. — Теперь могу целый букет таких вырастить, наставник говорит, я способный.

— Ты у меня молодец, — солнечно-рыжая мама ласково взъерошила волосы сына.

Кувшинка и стебель рассыпались хрустальными каплями, мальчишка звонко рассмеялся и помчался вперёд, а его мама, поймав мой взгляд, мягко и светло улыбнулась и как-то извиняющеся произнесла:

— Два месяца назад магический дар проснулся, теперь у нас каждый день — открытие.