Наследие Ван Аленов

" Да, я знаю." он рассмеялся, но глаза выражали грусть. " Я ем много потому, что могу вкусить лишь крупицу того, что передо мной. У меня безграничный аппетит, который никак не возможно восполнить." Он подмигнул. " Именно по этой причине Серебряная Кровь проклята."

"Ты превращаешь серьезные вещи в шутку, так однажды ты мне сказал," сдерживаясь, произнесла она.

" В общем,да. В этом мы с тобой очень похожи," ответил Кингсли. Он поставил свою, уже пустую, тарелку и бокал, и встал прямо напротив нее. " Нам хорошо вместе, не так ли?" спросил он. " Признай это, в своем роде это развлечение… или нет?" Он лизнул ее шею, затем ухо, нежно прошелся поцелуями по спине и плечам. Она могла уловить запах шампанского на его губах.

Мими закрыла глаза. Развлечение, и это все. Это ничего не значило. Ни для него, ни для нее. Совместное времяпровождение. И это все чем они занимались. Исключительно физическое и совершенное удовольствие. Никакие чувства не были замешаны, никакой божественной связи, и никакого небесного призыва (повиновения)… Было всего лишь развлечение. Чистое и обычное.

Кингсли все еще целовал ее шею, когда она ощутила легкое покалывание и пощипывание на коже, это были его клыки.

" Что это ты делаешь?" спросила она, чувствуя страх, и, в тоже время, возбуждение. Она не знала, какого это быть в роли жертвы. Как добыча. Он был опасен. Преобразованная Серебряная Кровь. Так же можно назвать его исправленным доберманом.

" Шшш… больно не будет… Я обещаю." Потом он укусил ее в шею, лишь маленький укус, для того, что бы она могла почувствовать, как его клыки погружаются и прокалывают кожу, и тогда она почувствовала его язык, слизывающий каплю крови. Он облизнул губы и улыбнулся ей. " Теперь ты попробуй."

Мими была в ужасе. Что он только что сделал? И как он мог хотеть, что бы она тоже это сделала? " Нет." Но она должна была признать, что искушение появилось. Ей всегда было любопытно, как это происходит.

почему Кроатан предпочел это обычному Целованию.

" Давай же. Ты не сделаешь мне больно. Уверяю тебя."

Время с ним давало ей чувство жизни и свободы. Что это могло испортить? Только прикосновение. Лишь одна капля. Одно поддразнивание. Пить его кровь ей вовсе не хотелось, но вдруг ей очень захотелось попробовать ее на вкус.

Это, как играть с зажженной свечой. Держать палец над пламенем, и убирать его, пока не обожгло. Как острие ножа, балансирующее между опасностью и развлечением. Как езда на Американских горках. Прилив адреналина был просто опьяняющий. Она выдвинула клыки и прильнула к его шее.

Взошло солнце, наполняя комнату светом. И Мими Форс отлично провела свое время.

Глава 50 Шайлер

Она чувствовала себя скверно, оставляя Блисс в таком состоянии. Но именно сейчас она была слишком взвинченной,что бы хотя бы думать о чем -то кроме одного, человек, которого она ждала всю свою жизнь, что бы поговорить… проснулся. Жива. Аллегра Ван Аллен была жива. Она открыла свои глаза полчаса назад и спрашивала о своей дочери.

Когда она вошла в стеклянные двери Пресвитерианской больницы Нью Йорка, и направилась к лифту, который доставит ее в отделение интенсивной терапии, Шайлер удивилась, сколько дней и ночей, сколько дней рождений, дней Благодарении и рождественских праздников, она провела, блуждая теми самыми, освещенными флуоресцентным лампами, коридорами, пропитанными запахами антисептиков и формальдегидов, ловля на себе сочувствующие взгляды медсестер, печальными группками собиравшихся в комнатах ожидания, их лица были опущены и выражали сожаление.

Сколько раз?

Слишком много, что бы сосчитать. Слишком много, что бы вспоминать. Все ее детство прошло прямо здесь, в этой больничном центре. Домработница учила ее ходить, говорить, а Корделия оплачивала счета. Но у нее никогда не было матери. Не было никого, кто пел бы ей песни в ванной, ил целовал ее в лоб перед сном. Не от кого было держать секреты, не с кем было спорить по поводу одежды, не было перед кем захлопывать дверь, не было никакой мягкости или разногласий, бесконечных путей отношений матери- дочери.

Было только это.

" Ты так быстро пришла," сказала медсестра, приветствуя ее улыбкой с своего места. Она провела Шайлер по коридору в частное крыло, где находились самые привилегированные и наиболее неподвижные (в вегетативном состоянии) особы Нью Йорка.

" Она ждет тебя. Это настоящее чудо. Доктора вне себя." Медсестра заговорила тише. " Говорят, ее могут даже показать по телевидению?"

Шайлер не знала, что ответить. Все еще не верилось, что это произошло на самом деле." Подождите… Мне нужно взять что-то в кафе." И она быстро пошла прочь, перепрыгивая целый пролет ступенек, ведущих на первый этаж. Она вылетела через дверь, удивив нескольких интернов, прокравшихся на скрытую площадку, для перерыва на кофе.

Она не была уверена, что сможет это сделать. Все складывалось слишком хорошо, что бы оказаться правдой., и она не могла заставить себя столкнуться с этим лицом к лицу. Она вытерла, накатившиеся на глаза, слезы и зашла в кафетерий.