Наследие Ван Аленов (ЛП)

Теперь в Париже был август, жаркий. Они приехали, чтобы найти наиболее города в город-призрак: пекарни, магазины, бистро и ставни, а их владельцы сбежали в трехнедельный отпуск на пляжи на севере. Единственными людьми вокруг были американские и японские туристы, которые осаждали в каждом музее, галерее, в каждом саду каждый городской площади, неизбежные и вездесущии в своих белых кроссовках и бейсболках. Но Шайлер приветствовала их присутствие. Она надеелась, что медленные толпы помогут легче для нее и Оливера обнаружить место их преследователей – Venator. Шайлер удалось замаскировать себя, изменив внешность, но выполнение мутации негативно сказывалась на ней. Она ничего не говорила Оливеру, но в последнее время она не могла даже изменить цвет глаз.

И вот, спустя почти год, скрываясь, они открылись. Это была игра, но они были в отчаянии. Проживание без защиты и мудрости тайного общества вампиров и их избранной группы людей, которым доверяют, взяло свои потери. И хотя ни один из них никогда не признается, они оба устали бежать.

И вот Шайлер сидела на заднем сидении автобуса, одетая в жатую белую рубашку,застегнутую до самой шеи,тонкие черные брюки и черные балетки на резиновой подошве.Свои темные волосы она собрала в хвост, совсем без макияжа, за исключением блеска на губах. Она хотела смешаться с остальным обслуживающим персоналом, который был нанят на вечер. Но несомненно кто-нибудь ее заметит. Несомненно кто-нибудь заметил бы как тяжело бьется ее сердце, как быстро и поверхностно она дышит. Ей нужно успокоится. Она должна очистить ум и стать тем кем притворялась. За столько лет Шайлер отлично научилась быть невидимой. И в данный момент от этого зависела ее жизнь.

Автобус вез их через мост к Гостинице Ламберт на небольшой остров Святого Луиса, расположеный на реке Seine. Дом Ламберт было самым красивым в самом красивом городе в мире. Ну, по крайней мере, она всегда так думала. Хотя "дом" – это мягко сказано. Он был больше похож на замок, в нем было что-то сказочное, с его массивными речными стенами и серыми крышами масандр, возвышающихся над окружающей мглой. Будучи ребенком она играла в прятки в садах, где конусообразные деревья напоминали ей фигуры на шахматной доске. Она помнила как придумывала забавы внутри грандиозного двора и как кормила гусей хлебными крошками с терассы с видом на Сену. Она принимала жизнь как должное! Сегодня она не входит в список приглашенных гостей, сегодня она всего лишь прислуга.

Прям как мышь, крадущаяся в норку. По своей природе Шайлер был очень не спокойной, и ей требовалось собрать вместе все ее самообладание. В любой момент она могла сорваться и закричать, она уже была настолько взвинчена, что не могла остановить дрожь в руках.Они тряслись, как птицы, угодившие в ловушку.

Оливер сидел рядом с ней, очень красивый в униформе бармена, в смокинге с черной шеловой бабочкой и серебряными запонками. Но он был бледным, и его плечи были напряжены под немного великоватой курткой. Его карие глаза были омрачены и от этого казались более серыми чем зелеными. Лицо Оливера не было таким же пустым как у других, поэтому смотреть на него было не скучно. Он был тревожен, готовый к битве или полету. И каждый кто присмотрелся бы к нему смог бы это увидеть.

Шайлер подумала, что им не стоило бы быть здесь. О чем мы думали? Риск слишком велик. Они найдут нас, разлучат…а потом…ну, об остальном было страшно даже думать.

Она вспотела в своей накрахмаленной рубашке. Кондиционер не работал, а автобус был переполнен. Она прижалась головой к стеклу. Уже прошло больше года как умер Лоуренс. Четыреста сорок пять дней. Шайлер продолжала вести счет, думая, что однажды она обнаружит волшебное число, когда притупится боль.

Это была не игра, хотя иногда ощущалось, что это неприятная сюрреалистичная версия в кошки-мышки. Оливер положил руки поверх ее, пытаясь унять дрожь. Дрожь (сотрясения) начались несколько месяцев назад, как легкое подергивание, но вскоре стало понятно, что она должна концентрироваться всякий раз, когда делала столь же простое, как поднятие вилки или вскрытие конверта. Она знала, что это было, и не было ничего, что она смогла бы с этим сделать. При первом посещении кабинета доктора Пат, ей сообщили: она единственная в своем роде, Димидиум Когнато, первая полукровка, и не было никаких рассказов о том, как ее человеческое тело будет реагировать на трансформации в бессмертную, ни рассказов о побочных эффектах и препятствиях специфичных ее случаю.

Тем не менее ей стало лучше, когда Оливер держал ее руку в своей. Он всегда знал что нужно делать. Она так сильно зависела от него и ее любовь к нему только увеличилась за этот год, который они провели вместе. Она сжала его руку, переплетая ихние пальцы.Его кровь бежала в ее венах, его быстрое решение обеспечило ей свободу.