Наследие Ван Аленов (ЛП)

Минерва проворчала, в то время как Mими сдерживала выражение лица нейтральным. Бумаги Красные Крови были переполнены кровавыми историями о несчастье в Париже, ни один из вампиров не был убит или поврежден, но были несколько человеческих фамильяров, которые были растоптаны во время бунта. За это ответственность положили на неимеющий лицензию тайский цирк, неспособный управлять его животными, и нарушениями пожаробезопастности, где так много людей.

Джек рассказал Мими реальную историю, когда он возвратился на следующую ночь, и как Чарльз остановил худшее из этого. Но даже с усилиями Чарльза, отель Ламберт едва избежал быть сожженным до основания. Новые владельцы были рассержены и угрожали забрать свое предложение, но были успокоены графиней, которая предложила им часть исторической обстановки бесплатно.

Близнецы решили, что они не будут разделять новости об очевидной смерти Чарльза с Кланом/Шабашем ведьм. Джек продолжал полагать, что независимо от свидетельств, их отец жив, и Мими согласилась, что это было бы лучше, если бы все продолжало думать, что Чарльз спецыально держиться отдельно. Лучше всего не начать панику; Голубая Кровь была достаточно нервной, как это бывает.

Сеймур Корриган вошел в комнату, с извиняющимся видом за его почти-опоздание. Они все отчитывались. Семь стражей, символизирующих настоящие семь семей, как диктовала традиция.

Аукционист, трезво-выглядящий человек в синей блейзере и красном галстуке, шел к подиуму. “Приветствую, мои хорошие дамы и господа, на распродаже Импрессионизма и Современного искусства,” сказал он. Аудитория вежливо хлопала, и экран позади него показал портрет Kurt Cobain, увековеченный в ярком, цвета драгоценного камня. Мими думала, что это было похоже на одно из тех изображений из молитвенника. Рокер Grunge как святой. “Сначала, Элизабет Пейтон. Предложение открытия составляет пятьсот тысяч долларов.”

Глава 37 Шайлер

Они были в Сиднее, когда это произошо. Прямо в Китайском квартале, в небольшой аптеке, где продавался натуральный зеленый чай, который нравилось пить Шайлер по утрам. Дрожь началась в ногах, затем в руках, затем все ее тело забилось в конвульсиях и она упала на пол, роняя деньги, которые она держала, так как она корчилась и валялась на холодной плитке, покрытой линолеумом.

"Отойдите!, все в порядке – она… она эпилептик!" сказал Оливер, отталкивая всех подальше. "Просто освободите пространство, чтобы она могла дышать! Пожалуйста! Это пройдет."

Было странно для Шайлер не быть в состоянии управлять своим телом, найти, что оно было против ее желаний, словно его охватило злым духом. Она чувствовала, словно наблюдает за собой со стороны, как будто это былоне с ней, с другой девушкой, которая лежала на полу, в то время как ее руки и ноги перемещались рывками, и из ее рта шла пена.

“Простите, я сожалею,” она шептала, когда это наконец остановилось. Судороги прекратились, не смотря на то что она даже не двигалась, ее сердце все еще бешенно колотилось.

“Все хорошо. Ты в порядке,” сказал Оливер, мягко помогая ей встать, подставляя ей свое плечо, чтобы опереться.

“Здесь… вода,” сказал владелец магазина, поднося бумажный стаканчик к ее губам. Шайлер была благодарна за полные доброты глаза этого человека и других клиентов. Она продолжала опираться на Оливера, когда они вышли из магазина и пошли к автобусной остановке, где уже ждал автобус обратно к Рокс.

“Это было плохо,” сказал он, заплатив за проезд как студенты плату, и занял места в хвосте.

Он был добр. Это был вероятно худший эпизод, который она испытала. Массивная головная боль, пена изо рта почти задушили ее… Что доктор Пэт сказал во время ее последнего посещения? То, что сила вампира была подарком, но в ее случае было также бремя. Ее человеческое тело рассматривало преобразование как болезнь, как что-то, от чего оно хотело избавиться…

“Ты уверенна, что ты в порядке?” спросил Оливер снова, поскольку Шайлер наклонилась вперед и оперлась головой в руки.

“Я в порядке,” сказала она. ‘действительно.” Это была последняя вещь, которую она сказала прежде, чем она упала в обморок.

* * *

В гостинице, ощущяя себя намного лучше, Шайлер сидела на небольшом балконе вне их комнаты, обернутой в купальный халат. В крошечной кухоньке Оливер добавлял последние штрихи к своему карри. Он принес дымящууся тарелку с ложкой и поставил это перед ней. Они оба учились готовить, во время их побега. Специальность Оливера была индийским bananaand-куриный карри, в то время как Шайлер понравилось делать интересные смеси из пасты и независимо от того, что она могла найти в холодильнике. (Иногда Оливер говорил, что они были слишком интересны.)

“Спасибо,” сказала она, с удовольствием беря теплую тарелку желтого карри и риса. Она поднесла ложку к своим губам и подула на нее, чтобы не обжечь язык.